В моей грудной клетке часы и минуты
Оставили множество маленьких дыр…
Для мира ты кто-то, для мира ты кто-то,
Для мира ты кто-то, а для кого-то ты – мир…
В моей грудной клетке часы и минуты
Оставили множество маленьких дыр…
Для мира ты кто-то, для мира ты кто-то,
Для мира ты кто-то, а для кого-то ты – мир…
Мне всегда казалось, что все лучшее доставалось и будет доставаться другим. Но, черт возьми, мир, наверное, обеднел, когда мне досталась ты.
... Если ты считаешь что мир крутится вокруг тебя, — не забывай, что ты тоже часть чьего-то мира.
Люби кого хочешь... Но не спеши любить. Мир, в котором мы живем, плохо относится к торопыгам.
В отличие от Парменида для Бетховена тяжесть была явно чем-то положительным. «Der schwer gefasste Entschluss» (тяжко принятое решение) связано с голосом Судьбы («Es muss sein!»); тяжесть, необходимость и ценность суть три понятия, внутренне зависимые друг от друга: лишь то, что необходимо, тяжело, лишь то, что весит, имеет цену.