— Кстати, ты сегодня пил?
— Я?! У меня со вчерашнего дня коньячной росинки во рту не было!
— Кстати, ты сегодня пил?
— Я?! У меня со вчерашнего дня коньячной росинки во рту не было!
— Не хотите ли пятьдесят капель глотнуть?
— Пятьдесят капель погоды не делают, а прицел сбивают.
— Пуля ударила по касательной, что само по себе — хорошо, но всё-таки проломила лобную кость...
— Что само по себе — плохо. Да?
— Вениамин Борисович, я давно хотел у вас спросить — вы, вообще-то, на «гражданке» выпивали?
— Выпивал... парное молоко. Видите ли, Евгений Александрович, во всей этой хреновине меня интересует главным образом процесс.
– Прошу вас, будьте милосердны. Доктор Белл перенёс тяжёлое потрясение.
– Да уж, бутылок пять, не меньше, – хмыкает Сатклифф.
— Если я ломаю ногу, я обращусь к моему старому другу доктору Познеру. Если у меня разбивается сердце, я обращусь к моему старому другу доктору Макаллану.
— Доктору Макаллану?
— Он имеет в виду виски.
Я сказал, извините, но мне пить нельзя.
Когда вы сказали, с селедочкой сам бог велел,
Я ответил, меня он в виду не имел.
Я вам отказал в общей сложности раз сорок пять
А вы предлагали опять и опять.
Так что же вы попрятались теперь, трусливые твари?!
Ну-ка, покажите свои мерзкие хари!
За свои слова сучары, ну-ка, отвечайте,
Хотели чтоб я выпил, падлы, нате — получайте.