— Я, может, и грязь, но тебе, кажется, нравится валяться в ней, Истребительница. Тебе ни с кем не было так хорошо, как со мной.
— Ты — наглец!
— И это заставило тебя так стонать, да?
— Я, может, и грязь, но тебе, кажется, нравится валяться в ней, Истребительница. Тебе ни с кем не было так хорошо, как со мной.
— Ты — наглец!
— И это заставило тебя так стонать, да?
— Мы снова не добрались до постели.
— Тем лучше для постели.
— У тебя новый ковер?
— Нет, просто выглядит иначе, когда ты — под ним.
[Баффи вскакивает]
— Когда... когда здание рухнуло?
— Не знаю. Наверное, между первым разом, и...
— О... Боже мой...
— Я же четко сказала. Всего пять слов. Сиди дома. я вечером приду.
— А, пять слов. Вышел на вечернюю прогулку.... сука.
— Послушай, мне пришлось здорово потрудиться, чтобы заработать эти деньги!
— А мне нет.
— Ты украл их!
— Для этого тоже надо было потрудиться!
— Твой долг — убить Истребительницу. Но все, на что ты способен — это бегать за мной, как влюбленный кретин.
— Я влюблен в тебя!
— Ты влюблен в боль! Признай это. Ты любишь меня, потому что любишь, когда тебя избивают.
Я знал, знал, что единственное, что будет приятнее, чем убить Истребительницу — это ее трахнуть!
Хвала тебе, о аленькая прорезь,
Мерцающая в гнездышке своём!
Хвала тебе, о в счастие проём,
Мою отныне утоливший горесть!
О прелесть-дырочка, опушена
Кудряшками нежнейшего руна,
Ты и строптивца превратишь в овечку;
И все любовники перед тобой
Должны б колени преклонять с мольбой,
Зажав в кулак пылающую свечку.
— Зачем ты к нему пошла?
— А кто ему строил глазки? И он с тебя глаз не спускал. Раз он не женат, смело окучивай!
— Джули, мне нравится мистер Делфино, честно, просто я еще не созрела для романа.
— Ой, вылезай из скорлупы! Скажи, когда у тебя в последний раз был секс?
— ...
— Сердишься, что спросила?
— Нет, стараюсь вспомнить.
А ещё у животных встречается такое, что никогда не бывает у человека: у самцов куниц увеличение яичек и члена всегда сопровождается увеличением мозга. Вы должны согласиться, что у мужчин, как правило, наоборот.
— Сначала я рассказала им обо всех твоих ласках и о своих тоже. А потом они поделились своими тайнами и желаниями, в основном фантазиями, потому что у них мало тайн.
— А почему вы смеялись, как девчонки?
— Стеснение, скромность, стыд. Они все еще живут в подростковых мечтах и, только смеясь, могут говорить о своих желаниях и тайных мыслях.