Репутация — это пузырь, который лопается, когда кто-то пытается сам себе его надуть.
Поэт, начинающий писать прозой, подобен кондитеру, решившему сварить борщ, — сахару обязательно переложит.
Репутация — это пузырь, который лопается, когда кто-то пытается сам себе его надуть.
Поэт, начинающий писать прозой, подобен кондитеру, решившему сварить борщ, — сахару обязательно переложит.
Судьба — куртизанка: сегодня она благосклонна, а завтра может повернуться ко мне спиной.
При жизни она была рекой. Смерть иссушила эту реку до размеров ручейка. Но после десяти проведенных в пустыне лет любой, почувствовав вкус воды, будет рыдать от счастья.
Любовь — как море. Ширь ее не знает берегов. Всю кровь и душу ей отдай: здесь меры нет иной.
Писатель – это свет, который выхватывает из тьмы очертания воображаемого мира, творит его из пустоты так же, как скульптор ваяет статую из куска гранита.
Он был как платье от Донны Каран, ты знаешь, что оно не в твоём стиле, но ты примеряешь его на всякий случай.
— На жену мою похож.
— Не понял.
— Я сказал, ты мне напоминаешь...
— Я говорю — я не понял, к чему помада и проникновенный взгляд.
— Она много страдала. Но юмор помогал ей справляться с болью. Я вот этому так и не научился. Я её не спас, а ведь должен был убивать таких, как он. Пару раз мне почти удалось. Он этому не обрадовался. Хотел меня наказать и точно знал, как это сделать. Он явился в мой дом и вырвал само сердце этого дома. Тебе это знакомо.
Понимаешь, наша жизнь – это колесо телеги. А мы – это муха на ободе. Крутится колесо на солнце – муха думает, что солнце будет светить всегда, что она всегда будет греться на этом ободе, а потом вдруг шварк – в жижу, грязь, ужас!.. Но вот прошло время, и снова солнце, и опять муха сверху на колесе, и опять кажется, что будет вечно светло и тепло. А тут хлоп – опять грязь… Важно, куда катится сама телега.
Жизнь — это тень минутная; фигляр; свой краткий час, шумящий на помосте, чтобы навек затихнуть. Как безрассудно бы ни бились на свету, все они умирают без лишних слов.