Что я уважаю в людях, так это естественность и подлинность. Мне нравится смотреть в душу. Я стремлюсь быть честным человеком.
Возраст исчисляется душевными шрамами.
Что я уважаю в людях, так это естественность и подлинность. Мне нравится смотреть в душу. Я стремлюсь быть честным человеком.
Возраст исчисляется душевными шрамами.
Чья душа любовью искалечена — зачастую черства.
Наше время — мгновенье. Шатается дом.
Вся вселенная перевернулась вверх дном.
Трепещи и греховные мысли гони.
На земле наступают последние дни,
Небосвод рассыпается. Рушится твердь.
Распадается жизнь. Воцаряется смерть.
Ты высоко вознесся, враждуя с судьбой,
но судьба твоя тенью стоит за тобой.
Ты душой к невозможному рвешься, спеша,
но лишь смертные муки познает душа.
Душа легка, почти что невесома,
Любовью опалённою несома.
Но я знаю слово получше, чем слово «сознание». Это слово — «душа».
You are my heart, you are my soul,
I keep it shining everywhere I go.
You are my heart, you are my soul,
I will be holding you forever, stay with you together.
Заглянув в душу большинства из нас, ты увидишь мерзость, разрывающую на части яростнее самого свирепого хищника.
Высказаться – значит облегчить душу.
Меня зовут психологом. Неправда. Я лишь реалист в высшем смысле, — то есть изображаю все глубины души человеческой.
Я думаю, — и с каждым днём убеждаюсь все больше, — что в этом мире нет ничего стоящего — ни принципов, ни убеждений, если только они не испытаны очистительным пламенем или не родились в укрепляющей борьбе с опасностями. Мы заблуждаемся, падаем, нас уничтожают, — зато после этого мы становимся осторожнее. Мы жадно вкушаем яд из позолоченной чаши порока или из нищенской суммы скупости, мы ослабеваем, опускаемся; всё доброе в нас восстает против нас самих; душа горько сетует на слабость тела; бывают периоды настоящей внутренней войны, и, если душа сильна, она побеждает и становится в человеке главным.