Если ты ведешь себя как чудовище, значит я тебя им и сделаю.
— Могу я задать вопрос, сэр?
— Лучше бы не задавал, но я ведь знаю — все равно спросишь.
Если ты ведешь себя как чудовище, значит я тебя им и сделаю.
— Могу я задать вопрос, сэр?
— Лучше бы не задавал, но я ведь знаю — все равно спросишь.
— Она охотница на вампиров.
— Ренфилд, я не только смогу избежать ее подозрений, но и получу то, что она не давала еще ни одному мужчине.
— Ее любовь.
— Нет, нечто более ценное — ее доверие.
Когда я был подростком, мой отец рассказывал мне о мрачном Средневековье, о времени, когда культуре и учению мешали варварские ритуалы и войны. С годами я понял, что Средневековье так и не закончилось, а страх, ненависть и жестокость, которые мешали жить нашим предкам, все еще рядом.
— Илона?
— Я всегда ее любил. Сколько себя помню.
— В прежней жизни?
— Да, в прежней жизни... И здесь, сейчас...
— Но как?..
— Я не знаю. Я задаюсь этими вопросами с тех пор, как увидел тебя. Это чудо.
— Хотите сказать, что я ханжа?
— Нет, Харкер, говорю, что вы глупец. Но вы влюблены, хотя часто это одно и то же.
— С этого дня — вы американский промышленник.
— Теперь на моей стороне Бог, револьверы и бурбон.
— Наше возмездие лежит сегодня на ваших плечах, но, похоже, ваши плечи с трудом держат на себе пиджак.
— Вы сможете отомстить. Мы отомстим им вдвоем. Но в первую очередь я хочу снять с себя заклятие, которое они на меня наложили. Я не стану убивать, не стану кормиться. Я заживу как человек или умру.
— Тут явно замешан высший совет. Это их трусливая тактика нападать на жен и детей своих врагов.
— Сэр, я знаю...
— Жечь кислотой! Уничтожить ее красоту, изуродовать ее. Не так человек будет искать мести за смерть своего сына. А вот свора вандалов, хорошо мне известная — да!