Старость не забывает своего нежного опыта и любит давать добрые советы, так как уже не может показывать дурных примеров.
Старики потому так любят давать хорошие советы, что они уже не могут подавать дурные примеры.
Старость не забывает своего нежного опыта и любит давать добрые советы, так как уже не может показывать дурных примеров.
Старики потому так любят давать хорошие советы, что они уже не могут подавать дурные примеры.
— Правильно! Не стоит за ней бегать. Покажите свою независимость! Как женатый человек могу вам сказать, Пуаро...
— Гастингс! Это правда, что ваша жена попросила вас уйти?
— Правда, но...
— И не просто уйти из дома, но и покинуть континент, на котором он находится?
— Да... Но только ненадолго. Она хотела немного отдохнуть от меня.
Вы знаете, я бы хотел, открыв глаза в возрасте Владимира Владимировича Познера (85), обнаружить, что я не в гробу. Вот это самое большое мое желание. А если все-таки я в гробу — хотелось бы, чтобы я сам, без посторонней помощи из него вышел. Ну, просто очередная примерка. Вот этого я бы очень хотел. А самое главное — я бы хотел себя видеть… да, еще я в принципе хотел бы видеть в этом возрасте! И хоть что-то соображать. Это важно.
Я красивый старик, боящийся стать беспомощным. В общем, диагноз — «старость средней тяжести».
Я не употребляю наркотики. Мне это уже не нужно. Я постарел, и если мне теперь нужен приход, нужно просто неожиданно встать со стула.
Это настоящее самоубийство! Сделай одолжение, мальчик, иди домой, поживи еще немного.