Штирлиц, а Вас я попрошу остаться.
— Все настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно. Невозможно понять логику непрофессионала.
— А может, он хитрый профессионал?
Штирлиц, а Вас я попрошу остаться.
— Все настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно. Невозможно понять логику непрофессионала.
— А может, он хитрый профессионал?
Контрразведчик должен знать всегда, как никто другой, что верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно.
Это ваш элегантный шеф научился в своих университетах танцевать и носить фрак. А я до сих пор не знаю, как надо есть яблоко — резать его, или есть так, как принято у меня дома: целиком. С косточкой.
... А этот молчун... Я люблю молчунов. Если друг молчун — так это друг. Если враг — так это враг. Я уважаю их. У них есть чему поучиться.
— Выпить хотите?
— Нет, спасибо.
— Что, вообще не пьете?
— Боюсь, что вам известен мой любимый коньяк.
— Не считайте себя фигурой равной Черчиллю. Только о нем я знаю, что он любит русский коньяк больше всех остальных. Ну, не хотите, как хотите. А я выпью.
Очень легко советовать другим — будь честным. А поодиночке каждый старается свою нечестность вывернуть честностью.
Они все фантазёры, наши шефы. Им можно фантазировать, у них нет конкретной работы. А давать руководящие указания может даже дрессированная шимпанзе в цирке.