Увы! Самое жалкое убожество — убожество характера — часто глубоко скрыто и обнаруживается лишь при длительном общении.
Сердце не обладает способностью соболезновать по заказу; я испытывал к нему лишь отвращение.
Увы! Самое жалкое убожество — убожество характера — часто глубоко скрыто и обнаруживается лишь при длительном общении.
Сердце не обладает способностью соболезновать по заказу; я испытывал к нему лишь отвращение.
Если муж уступает жене, это в девяти случаях из десяти признак того, что за ним водятся грешки.
Она ничего не умела открыть самостоятельно. Каждый из её восторгов — теперь я понимаю это — был для неё только постелью, на которой её мысли удобно было улечься рядом с моими мыслями; ничто в них не служило ответом на глубокие требования её собственной природы.
И, не будучи в состоянии объяснить себе холодность своего возлюбленного, она возлагала ответственность за это на себя, говорила себе, что могла бы покорить его, если бы была покрасивее и посмелее; не будучи в силах его ненавидеть, она обвиняла себя, уничижалась, считала себя никчемной, не видела смысла в своем существовании и не признавала больше за собой никаких достоинств.
Подписываюсь смешной, принадлежащей Вам фамилией, которую с удовольствием возвратил бы ее владельцу; воспользуюсь первым удобным случаем, чтобы ее обесчестить.
Есть множество произведений, которыми мы восхищаемся, так сказать, по доверию, оттого что все восхищаются ими и никто до сих пор не догадался или не посмел сказать, что они бездарны.
У женщин удивительная склонность к самопожертвованию. Любимый мужчина для них чаще всего своего рода вешалка, на которую они вешают свою любовь.
Жизнь никогда не дает нам ничего, что, подобно стыку, нельзя было бы рассматривать как новую отправную точку.
В жизни ничто не разрешается, все длится. Пребываешь в неуверенности и остаешься в ней до самой смерти, не зная, чего держаться; а в ожидании развязки жизнь идет, проходит, словно ничего не случилось. И с этим также примиряешься, как и со всем вообще.