Влиянье оппозиции растет,
В нее все больше страждущих вступает,
Она ведь вместе с властью ест и пьет
И на нее рычит, но не кусает.
Влиянье оппозиции растет,
В нее все больше страждущих вступает,
Она ведь вместе с властью ест и пьет
И на нее рычит, но не кусает.
По моим многочисленным наблюдениям, никогда наш либерал не в состоянии позволить иметь кому-нибудь свое особое убеждение и не ответить тотчас же своему оппоненту ругательством или даже чем-нибудь хуже.
Считаю достоверным наблюдение,
Дошедшее из глубины веков:
Боготворит у власти население
Бандитов, проходимцев, дураков.
— Извините, но это не тряпка, это белая лента!
— Похоже на контрацептив.
— А вы цепные псы кровавого режима!
— Хорош жечь глаголом, хипстер!
«Выиграйте борьбу идей, прежде чем бороться за победу в политике», — говорил фон Хайек. Наша оппозиция за умы людей бороться не собирается, люди ей безразличны. Она борется со властью, от которой идейно ушла не так уж далеко.
Сугубо избирателен террор,
Который лютый деспот учиняет:
Заносится над головой топор
Тех, кто ее пред властью не склоняет.
— Вы сегодня за власть или за оппозицию?
— Тут знаете, какая штука: я пока трезвый — я за власть, но как только выпью, сразу в оппозицию перехожу.
Моё глубокое убеждение — власть, как и всё другое, не может опираться на то, что не сопротивляется. Вот это принципиально важно. И поэтому — «Ток-шоу у Соловьёва», и поэтому — разговор на разные темы, но этого, конечно, недостаточно, потому что, когда ты сталкиваешься с апофеозом бюрократической машины, она, конечно, сама создаёт проблемы для самой себя и для всей страны.
— Скажите, вы поддерживаете нынешнюю власть?
— Скажите, а камеры уже включены?
— Какая разница?
— Ну в зависимости от этого ответ может кардинально меняться.
— Послушайте, камеры не включены. У нас репетиция идёт.
— Тогда вам зачем это знать?
— Вы можете мне просто сказать: вы поддерживаете власть или оппозицию?
— Я поддерживаю властную оппозицию!
Лишь дурак может подумать, что Добрыня правил тут единолично, будто царь или диктатор. Даже Монаху с его железной хваткой это не удавалось — часть власти приходилось делить с соратниками. Иначе никак. Если ты желаешь править полностью самолично, то ты должен обладать целым рядом невероятных качеств. Во-первых, никогда не спать (спящего обязательно прирежут оппозиционеры). Во-вторых, готовить себе самостоятельно или вообще не есть (повара заставят подсыпать яд те же оппозиционеры). В-третьих, иметь вместо головы суперкомпьютер (надо знать всё — про каждый гвоздик в твоих владениях и каждую свинью по кличке; ведь преданных соратников, на которых можно это взвалить, нет). В-четвертых, ни в коем случае нельзя ошибаться (так как вину за ошибку не свалить на соратников, а ошибающийся вождь вызывает раздражение у народных масс). В-пятых… Впрочем, и первых четырёх требований к личностным особенностям такого мегадиктатора вполне хватит, чтобы убедиться в невозможности существования столь уникальных фигур.