Возможно, мы никогда не перестаем сводить всё, что делаем, говорим и во что верим, к этому единственному утверждению: я хочу быть частью чего-то.
Как много из того, что думаешь и хочешь сказать другому человеку, никогда не просачивается в реальную жизнь.
Это самое трудное, когда заводишь новых друзей и выделяешь им местечко в сердце: приходится «не иметь ничего против», когда они скажут, что им пора уйти.
Я хотела быть своей среди своих. Когда растёшь, всё твоё существование сосредоточено на этом.
Полагаю, в этом смысле все расставания похожи друг на друга: либо живёшь в прошлом, состоящем из старых толстовок и вопросов, на которые не можешь найти ответ, — либо отказываешься определять себя тем, что уже переросла.
Возможно, мы никогда не перестаем сводить всё, что делаем, говорим и во что верим, к этому единственному утверждению: я хочу быть частью чего-то.
Одни люди — пунктирные линии, а другие — пункты назначения. Одни люди приводят тебя куда-то, а другие — это просто некое место бытия, вещь в себе. Но невозможно заставить пунктирную линию превратиться в место назначения. Жизнь не так устроена.
Всё случилось быстро, как срываешь пластырь, делая вид, что тебе не больно. Смерть — она такая: она может за сорок восемь часов научить тебя большему, чем ты узнаешь за всю свою жизнь.
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.
Cлайд с цитатой