В других землях писатели пишут или для толпы, или для малого числа. У нас последнее невозможно, должно писать для самого себя.
У нас есть три истории России: одна для гостиной, другая для гостиницы, третья для гостиного двора.
В других землях писатели пишут или для толпы, или для малого числа. У нас последнее невозможно, должно писать для самого себя.
У нас есть три истории России: одна для гостиной, другая для гостиницы, третья для гостиного двора.
Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности.
— Миссис Оливер, должно быть, здорово взять и написать целую книгу. Одно удовольствие.
— К сожалению, надо не только писать, но и думать. Меня вдохновляют только мысли о гонорарах.
Писателю нужна выдержка, нужна способность видеть больше других. Ничто не должно ускользать от его взора. Но, помимо прочего, необходимо также помнить, что каждый писатель нуждается в удаче.
Мои издатели, HBO и читатели хотят следующую книгу. Но никто не хочет ее сильнее, чем я. Когда я сгибаюсь под этим давлением, я напоминаю себе, что судить обо мне будут по книгам. Если их будут читать через лет 50, никто не будет говорить, что достоинством книги является то, что она вышла в срок. Будут оценивать содержание.
Взрослый пишет, чтобы очиститься от яда, накопившегося в нем за годы неправедной жизни. Он пытается вернуть свою чистоту, а добивается лишь того, что прививает миру вирус разочарованности. Никто не напишет ни слова, если у него хватает смелости поверить в то, что он живет в правильном мире и живет так, как, по его мнению, следует жить.
Историк и автор романов постоянно заимствуют друг у друга сведения об истинных событиях, вымыслы и особую их окраску: первый — дабы оживить уже несуществующее, второй — дабы внушить веру в то, что никогда не существовало.
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Иль мимо пролетит она,
Всё благо: бдения и сна
Приходит час определенный;
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход!