Я уже привык, что меня представляют: «Вот Орхан Памук — турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии, он пишет о Стамбуле». Я очень люблю город Стамбул. Но всё же меня больше интересует человек в Стамбуле, его жизнь, переживания, воспоминания. Стамбул стал одним из героев моей прозы, он не просто декорация. Даже на расстоянии я чувствую связь с этим городом.
Орхан Памук
Cлайд с цитатойПисателю нужна наивность, ему нужен взгляд ребенка, иначе он не разглядит в до боли знакомом мире ничего из того, о чем стоило бы сказать, что стоило бы сделать незнакомым и удивительным. Сентиментальность же работает в области передачи: позволяя писателю оставаться восприимчивым, она дает возможность его детскому взгляду находить какие-то общезначимые, космополитичные способы передать эти чувства. Детский взгляд нужен затем, чтобы выполнять главную задачу литературы — делать незнакомое знакомым и знакомое незнакомым.
Писателю нужна наивность, ему нужен взгляд ребенка, иначе он не разглядит в до боли знакомом мире ничего из того, о чем стоило бы сказать, что стоило бы сделать незнакомым и удивительным. Сентиментальность же работает в области передачи: позволяя писателю оставаться восприимчивым, она дает возможность его детскому взгляду находить какие-то общезначимые, космополитичные способы передать эти чувства. Детский взгляд нужен затем, чтобы выполнять главную задачу литературы — делать незнакомое знакомым и знакомое незнакомым.
Моя стихия — вода. Перед тем как написать одну строчку или абзац, я должен услышать в себе или поблизости её тихое журчание, нежный плеск волн, какой-то прилив.
Во-первых, я никогда не описываю человека один в один. Во-вторых, я избегаю писать книгу, основываясь на истории одного человека. Ни одна жизнь не достойна того, чтобы стать основой для романа. Литературный персонаж — это всегда комбинация многих людей. Я часто слышу: «О, пожалуйста, мистер Памук, опишите мою жизнь! Я вам всё расскажу — это очень интересно!» Но интересно бывает только пока вы слушаете этого человека или сотню других людей. Для романа нужно много историй. Жизнь одного человека — это ещё не хороший роман.
Свобода писателя должна быть только абсолютной! Я не политик, не государственный человек. Если бы я был государственным человеком, то отвечал бы за свое государство, за свой народ, за то, за это. Но я — писатель и отвечаю только за свои слова. Да, есть этические, этнические, религиозные запреты, которые постоянно мешают мне высказываться свободно. Но если я, писатель, каждый раз буду думать о том, что я несу ответственность перед своим народом, перед своим государством, перед своим прошлым, то — всё! Свободе писательского самовыражения наступит конец.
Современность говорит нам: будь мобильным, не вникай в вещи, не засиживайся на одном месте. Это несбыточный идеал, а точнее, чья-то выдумка, которую пытаются выдать за модель жизни. Посмотрите вокруг: большинство людей не скачут с места на место, а живут на одном месте, врастая в него, становясь частью пейзажа. Вот и я стараюсь быть на своём месте и рассказывать истории, как бы «стоя на нём».