Знаешь, наша привязанность к человеку может происходить из трёх зон. Из головы, из сердца и из низа живота. Ты его.. откуда любишь?
Ну почему всё так? Почему так не справедливо? Вот ты меня любил, и я думала, что любила, а оказалось, что не любила. А теперь всё наоборот, я люблю, а он не любит. Или думает, что не любит. Как будто мне всё это вернулось.
— Я сходила с ума по этому Саймону.
— Насколько? Так, чтобы вешать его фотографию у себя в шкафчике, или так, чтобы приносить ему кровавые жертвы?
Я никого и никогда не чувствовал так глубоко и остро, как тебя. Я думал, что не умею. Я боялся, что меня осмеют – за нежную привязанность и влюбленность.
Ты казалась мне совершенной и возвышенной. Ты и была такой.
Я же чувствовал себя фигурой, состоящей из четырех точек, совсем не дотягивающих до вершин, и четырех отрезков, пытающихся соединить эти вершины. И эта неуклюжесть ранила больнее всего.
Будь мы с тобой диагоналями параллелограмма, мы бы непременно пересеклись и совпали друг с другом. Это бы стало судьбоносной встречей. Ты бы называла меня своим милым четырехугольником, а я тебя – родной окружностью. Ты бы вошла в мою жизнь, окружив теплом и заботой, коснувшись всех сторон моей души.
Но ты была диагональю другой фигуры, и принадлежала ей...
У людей, постоянно соприкасающихся друг с другом и слишком друг другу близких, утрачивается то чувство нового, которое создаёт стимулы, необходимые для любви. Подобно тому, как почувствовать аромат можно только в тот миг, когда начинает подыматься первый дымок в курильнице; подобно тому, как ощутить вкус вина можно лишь в первый момент, когда его только начинаешь пить, так и в любовном стремлении: острый момент бывает только временным. Чем больше привыкаешь, тем сильнее становится привязанность, тем слабеет постепенно нерв самой любви.
— Я упустил шанс дать тебе жизнь, которую ты заслужила, сделать тебя счастливой. Но я правда желаю тебе счастья. Больше всего на свете.
— Почему мне кажется, что мы каждый раз прощаемся?
— Может, другого нам не осталось.
— Или мы не попрощались, как надо.
— Позволять чувствам мешать работе — это верный способ всё испортить.
— Позволять себе чувствовать значит знать, что мы живём не напрасно.
Законы привлекательности объясняются невероятной смесью формирующейся привязанности и чистой химической реакции. Но даже сильные привязанности имеют свой предел. И когда они рушатся, если этого вовремя не заметить, взрыв их может сравниться по силе с атомной бомбой.
Привязанность не слишком веселое чувство, довольно монотонное, без обертонов. И очень важное. Как грунт на холсте — красоты никакой нет, но на нем краски держатся, он обеспечивает картине долговечность. Можно писать картину без грунтовки. Сколько она просуществует? Недолго! Любовь без привязанности тоже живет недолго. А сильная привязанность без любви встречается очень часто. И существует десятилетиями.
— Ты прав, что борешься... С чувствами, которые к ней испытываешь.
— И почему же?
— Потому что если мы хотим выжить, мы не должны ни о ком переживать.
— Из-за привязанностей можно погибнуть.
— Так что сейчас подходящее время, чтобы перестать обращать внимание на эмоции.
Cлайд с цитатой