Добродетель способна мотивировать отдельных людей, но для больших групп общества, цивилизации этой силы недостаточно. Народы не бывают добродетельными, хотя порой они думают иначе. Человечество в массе своей демонстрирует торжество алчности над добродетелью.
Сколько раз, стремясь к процветанию, мы меняли серпы и плуги на щиты и мечи? Войны лишили человечество надежды, люди мчались вперед, не думая о том, что будет дальше.
В тот день человечество вспомнило ужас, который представлял собой жизнь под их гнетом. Жизнь загнанных зверей, заточенных в ими же возведенной клетке.
Когда принимаются важные решения, мозг можно рассматривать как парламент, зал дебатов. Состязаются разные фракции, сиюминутные интересы неприязненно сталкиваются с долговременными, предложения выдвигаются и оспариваются...
Нет, я не над схваткой, я принимаю сторону Украины. Мне не нравится, что она воюет, но я не знаю, как можно из этого выйти — в тех стандартах, в которых живёт человечество: «Надо защищать свою территорию, надо бороться!». Но никакая территория не стоит того, чтобы за неё убивать, даже если эту территорию называют родиной. Человечество очень любит воевать, оно усматривает в этом героизм, тех, кто не хочет воевать, оно осуждает. Но таких, к сожалению, очень мало. Мало пацифистов. Кому-то всё равно, а кому-то кажется — ну, а как иначе. Многие просто не верят, что мир без войны возможен. Зачем трепыхаться, если ничего не изменишь.
— Как всегда — половина мира жиреет, другая — голодает, но все смотрят телевизор.
— Десять тысяч каналов и все вещают отсюда.
— Человечество! Безмозглые овцы!
Не в том дело, чтобы проливать слезы над вечно незаживающей язвой. Те, кто ею поражен, её не чувствуют. Язва поразила не отдельного человека, она разъедает человечество. И не верю я в жалость. Меня мучит забота садовника. Меня мучит не вид нищеты, — в конце концов люди свыкаются с нищетой, как свыкаются с бездельем. На Востоке многие поколения живут в грязи и отнюдь не чувствуют себя несчастными. Того, что меня мучит, не излечить бесплатным супом для бедняков. Мучительно не уродство этой бесформенной, измятой человеческой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт.
Человечество вообще не слишком склонно меняться, – отметил я. – Поскреби любого из нас наждаком, засунь в некомфортные условия, да ещё и чтобы выживать пришлось, – и увидишь рожу неандертальца. А в некоторых случаях и этого не надо, она сама по себе вылезет наружу.
Все мы знаем, что счастья на свете нет, но есть высокая степень вероятности,
Что нам попадутся на жизненном пути всякие препоны, рогатки и превратности;
И судьбы человеческой зловредная линия
Человека способна довести до уныния.
Неужели так трудно устроить так, чтобы людям на земле жилось не так трудно?
Но ты не отвечаешь, мир глухой и немой, равнодушный и безликий в своем величии,
И рыбак без улова приплывает домой, и охотник возвращается домой без добычи.
Что ж, придется и дальше крутиться вокруг Солнца, пока ещё крутится наша
планета, Утешаясь тем, что на проклятые вопросы никто и до нас не получал
ответа.
Другие формы жизни давно бы вымерли, но человечество — дело иное,
А раз так, человечество, выше нос! Всё равно нам с тобою деваться некуда, и уж
лучше жить в безвыходном положении веселясь и ликуя, чем горюя и ноя.
Cлайд с цитатой