... что есть смерть, как не новое интересное приключение.
Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
... что есть смерть, как не новое интересное приключение.
Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
То, что произошло (...) — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного, что его знает вся школа.
Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью.
Любовь (...) оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим... Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой.
А теперь выйдем в ночь и пустимся в погоню за коварной обольстительницей, имя которой — приключение!
— Этот шрам останется у него на всю жизнь.
— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?
— Даже если бы мог, не стал бы. Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки.