— Ты подписала меня на кучу фетишистских журналов и адресовала их на мой рабочий адрес?
— Ха-ха, да. Все хорошенько поприкалывались над тобой?
— Если под «хорошенько прикалываться», ты имеешь в виду хорошенько уволить, то да.
— О, но ты не выглядишь шибко расстроенным.
— Ну, кажется, я узнал много интересного о себе.
— Фрэнк, в этих кексах есть какие-нибудь орехи?
— Нет.
— Ты уверен?
— Да.
[В больнице]
— Ты же вроде сказал, что в кексах не было никаких орехов!
— Их и не было, должно быть, у него плохая реакция на крысиный яд.
— В последнее время я не могу ходить на свидания. Я думаю, это из-за того, что всем известны скелеты в моем шкафу.
— Ты оставляешь свои скелеты там, где люди могут увидеть их?
— Это выражение, Фрэнк. «Скелеты в шкафу», понимаешь, прошлые грехи и ошибки.
— Так вот что это значит...
— ... а ты что думал?
— Ничего. Не заходи в мой шкаф.
— Привет, Джозеф. Я звоню насчет того гамма-излучателя, что я тебе одолжил. Он скоро будет нужен мне самому. Это пятнадцатое сообщение на автоответчик, что я оставляю за эту неделю, перезвони мне. О, и надеюсь, работа над мутацией того плотоядного вируса прошла успешно.
— ?
— Люди никогда не возвращают мои вещи.
— Едва дождавшись окончания грозы, я сел на реактивный диван и полетел к Леопольду Гроттеру.
— Вы полетели на реактивном диване?
Черноморов смутился. Впрочем, нельзя сказать, чтобы очень.
— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать: кто-то из учеников, особенно из «тёмных», мог меня увидеть и поднять на смех. Ещё бы: академик, лауреат премии Волшебных Подтяжек, глава легендарного Тибидохса летит на драном диване с ощипанными куриными крылышками... Диване, из которого торчат медные пружины... Было уже поздно, и меня никто не видел... Да и откуда? Разве кто-то стал бы выглядывать в окно, услышав всего-навсего небольшой грохот... М-м... Я почти даже и не врезался в витраж Зала Двух Стихий, а если стекло и осыпалось, то от времени... Всё-таки ему было семьсот лет...
«Кошмар! А я думала, что витраж разбило молнией!» – подумала Медузия.
— Вначале я хотел воспользоваться ковром-самолетом, но отправляться на ковре в такую сырость было бы транжирством: его погрызла бы моль. И потом, реактивный диван почти в полтора раза быстрее... Ну а про сапоги-скороходы я вообще не говорю. С тех пор, как их сглазили, точность приземления у них почти двадцать верст... О, конечно, я мог бы взять швабру с пропеллером или летающий пылесос, но вы отлично знаете, что они неудобны. Во время долгих перелетов на них затекает спина, а отсутствие багажника мешает захватить с собой даже самый мало-мальский груз.
Преподавательница нежитеведения тихонько вздохнула. К чудачествам академика Сарданапала в Тибидохсе давно уже привыкли. Он вполне мог, перепутав эпохи, заявиться на занятия в римской тоге или воспламенить по ошибке чью-нибудь ушную серу, перепутав ее с серой химической. А что стоит тот случай с гостем с Лысой горы, когда академик погрузил его в трехмесячный сон, прочитав ему случайно вместо приветственной речи заклинание зимней спячки сусликов? Но что ни говори, а всё же он был величайшим волшебником после Древнира.
Пенни, у тебя такие замечательные друзья. Хотя вот этот Шелдон — он немного специфический. Он напомнил мне нашего индюка, который захлебнулся дождём, когда смотрел в небо.
Неожиданное появление Дитера привело меня в некоторое замешательство: это все равно, как если бы бог Тор лично доставлял мебель.
— Это наш диван. Ясно?
— А давайте проверим — сперва вы этот диван покличете, потом мы, поглядим, к кому он подойдет.
— Расскажите мне о своём иррациональном страхе пауков.
— Он не иррационален, многие люди боятся пауков.
— Да, но у большинства нет фобии, что они проникнут в их тело, съедят их мозг и заберут их жизнь. Я, наверное, даже осмелюсь утверждать, что никто другой не боится этого.
— Ну тогда с какого фига им бы вообще бояться пауков?!
Cлайд с цитатой