Но когда нетривиальности и откровенные странности становятся обычным делом, начинаешь тосковать по банальному.
Будь реальный мир книгой, он никогда не нашел бы издателя. Слишком затянуто, до отвращения детализировано и ни к чему не приводит.
Но когда нетривиальности и откровенные странности становятся обычным делом, начинаешь тосковать по банальному.
Будь реальный мир книгой, он никогда не нашел бы издателя. Слишком затянуто, до отвращения детализировано и ни к чему не приводит.
Если странные вещи происходят одновременно, то они, как правило, имеют один корень...
Есть что-то новое под солнцем. Ни в природе, ни в истории, ни в материальном мире, ни в мире духовном, в обществе и государстве ничто не стоит на месте. Рутина — первый враг государственного деятеля. Надо объявить войну рутине, устарелым шаблонам действия и мысли. Мы должны обладать полнотой знания о мире — и видеть мир таким, каков он есть сегодня, а не таким, каким он был вчера, или таким, каким мы хотели бы его видеть.
— Пожалуй, мне не показалось, что ты странный.
— Ну, если бы ты меня знала, наверняка бы подумала «Какой странный тип».
— Странный? Ну и что. Не вижу в этом ничего дурного. По-моему, всё нормальное скучно.
Он был из тех, кто ест ножом, обходясь без вилки; такому ничего не стоит языком поменять косточки в вишнях, окажись они у него во рту.
У каждого из нас есть свои непостижимые странности, скрытые в тайниках души, и они ждут только благоприятного случая, чтобы прорваться наружу.
— Не думаю, что мы останемся расследовать это дело.
— Слишком странное для вас?
— Недостаточно странное.
Потом мы вымыли посуду и всё убрали по местам (эта ежедневная работа как будто помогает мне разрешить вопрос, который часто ставил меня в тупик: каким образом женщина, имеющая на руках всего одну квартиру, ухитряется убить время?).