Смеяться и наряжаться я начала 20-ти лет, раньше и улыбалась редко.
Я не знаю человека более героичного в ранней юности, чем себя.
Смеяться и наряжаться я начала 20-ти лет, раньше и улыбалась редко.
Я не знаю человека более героичного в ранней юности, чем себя.
— Вы любите своё детство?
— Не очень. Я вообще каждый свой день люблю больше предыдущего… Не знаю, когда это кончится… Этим, должно быть, и объясняется моя молодость.
О, если б знали вы, друзья моей весны,
Прекрасных грез моих, порывов благородных, -
Какой мучительной тоской отравлены
Проходят дни мои в сомнениях бесплодных.
Молодость — это что-то такое, чего не понимаешь, пока она не уйдет от тебя, и тогда сразу приходит понимание, и становишься чуть мудрее, чем прежде.
Чего я от тебя хочу, Райнер? Ничего. Всего. Чтобы ты позволил мне каждое мгновение моей жизни устремлять взор к тебе — как к вершине, которая защищает (некий каменный ангел-хранитель!). Пока я тебя не знала — можно было и так, но сейчас, когда я тебя знаю, — требуется разрешение.
Ибо моя душа хорошо воспитана.
Сила и красота суть блага юности, преимущество же старости — расцвет рассудительности.
Мне так жалко, что всё это только слова — любовь — я так не могу, я бы хотела настоящего костра, на котором бы меня сожгли.
Великое искусство — уметь быть старым. Ещё большее искусство — уметь быть молодым. Уметь понять, как молодости и зрелости подобает относиться к старости.