Детей у меня нет, но есть воображение.
— Ты облажался. По полной программе. Тебе известны правила: педагог должен поместить учащегося в самое сердце...
— ... познания. Я помню. Не воспитанник, а ученик. Не наказывайте воспитанника — извините, ученика — а нежно ведите его похвалой. Вместо красной ручки зеленая. Ведь красный цвет — цвет тревоги. Знаю я всю эту новомодную чушь наизусть.
— Они при нём занимались любовью?
— Нет. Он это представил. В его возрасте такие фантазии в порядке вещей. Это ещё вполне невинно.
В этих каталогах слова оскверняют, насилуют. Лишь бы продать. Ты только посмотри – это же уродство. Искусство для извращенцев. Они называют это искусством, а я — дерьмом.
— Не понимаю, если вы знаете как писать, почему сами не пишете?
— По правде говоря, я пробовал много лет назад. Ничего выдающегося.
Надо бороться с условиями, которые вызывают преступления, активнее, чем с самим преступником.
— Не пойму, чего ты добиваешься?
— У этого мальчика талант писателя, и, пусть это прозвучит помпезно, но я должен обучить его литературному мастерству, а заодно и преподать ему нравственные уроки.
— Нравственные уроки? Литература еще никого и ничему не научила.
— Да неужели?
— Знаешь, что нашли в кармане убийцы Джона Леннона? «Над пропастью во ржи»! Чему научила литература этого гада? Ничему!
— У меня три недели до выставки, и если она не окупится, меня вышвырнут на улицу!
— Если для спасения этой выставки нужно голышом стоять в витрине, я готов!
— Но если бы кто-то это прочел, он бы сказал, здесь не хватает... не хватает конфликта. Персонаж стремится к чему-то, но встречает на своем пути к цели некие препятствия, соперников и противников. Одиссей хочет вернуться домой, но встречает циклопа Полифема, сирен и волшебницу Цирцею. А иногда конфликт происходит не с внешним врагом, а внутри героя. И речь не о переделке веранды, ремонте или аферах с китайцами: я говорю о глубокой внутренней борьбе. Ахилл! Либо идти на войну, либо остаться дома с женой и друзьями. Читатель хочет знать: как герой решит проблему и достигнет цели? Это главный вопрос, который автор должен сформировать в восприятии читателя. Что будет дальше? Пиши ты хоть детектив, хоть шекспировскую драму, но главная задача одна — заставить читателя задаться вопросом: что же будет дальше? «Нет развития», — жалуется читатель, — «скучно». Читатель похож на султана из Шахерезады: «если мне станет скучно, тебе отрубят голову! А расскажешь интересную историю, сможешь выжить». Султан — прекрасный пример. Людям нужны истории! Жизнь без историй ничего не стоит.
— Это всё плохо кончится. Помяни моё слово.
— Нет.
— Вот увидишь! А если однажды они вернутся раньше и застанут мать и друга сына вдвоем на диване?!
— На каком диване? Где там диван? Про диван он не писал. Это ты вообразила их на диване.
— Неважно. Рафа его просто убьет.
— Отец или сын?
— Оба!
Cлайд с цитатой