Жермен

— Как нам его побить?

— Палкой, когда он спит. А когда он на коне, с пикой — он непобедим.

— Не понимаю, если вы знаете как писать, почему сами не пишете?

— По правде говоря, я пробовал много лет назад. Ничего выдающегося.

В этих каталогах слова оскверняют, насилуют. Лишь бы продать. Ты только посмотри – это же уродство. Искусство для извращенцев. Они называют это искусством, а я — дерьмом.

— Они при нём занимались любовью?

— Нет. Он это представил. В его возрасте такие фантазии в порядке вещей. Это ещё вполне невинно.

Жизнь без историй ничего не стоит.

— Ты облажался. По полной программе. Тебе известны правила: педагог должен поместить учащегося в самое сердце...

— ... познания. Я помню. Не воспитанник, а ученик. Не наказывайте воспитанника — извините, ученика — а нежно ведите его похвалой. Вместо красной ручки зеленая. Ведь красный цвет — цвет тревоги. Знаю я всю эту новомодную чушь наизусть.

Детей у меня нет, но есть воображение.

Ей никто никогда не дарил стихов. Она как чистая доска. В этом доме нет поэзии. Кинь ей пару строк и одну метафору, и это будет взрыв атомной бомбы.

Надо бороться с условиями, которые вызывают преступления, активнее, чем с самим преступником.