Морщинки есть даже у Вселенной. Волны гравитации морщат Вселенную точно также, как падающая с неба капля дождя морщит лужу и озеро.
можно плакать от печали, оттого что у розы есть шипы, но можно плакать и от радости, что на стеблях с шипами есть розы.
Мне кажется, что мы неразлучны...
Что это произошло и так будет всегда.
Что даже, если я останусь записью в твоей памяти, некой датой, каким-то воспоминанием, то всё равно будет словно поворот к чему-то, что на самом деле не разъединяется.
Существует кто-то безгранично добрый, кому можно всё тихонько рассказать вечером под одеялом — так, чтобы никто не слышал, хотя бы о том, что случилось дома и во дворе. Именно такой Бог.
... я люблю его также и за то, что он способен так бояться и не стыдится показать мне это.
Что в нём такого особенного?
Особенного в нем? Как это что? В нём всё особенное! Уже первые часы его присутствия в моей жизни были особенные.
Молодые – это преимущественно гормониты. Целиком на тестостероне и адреналине. Они не знали точно, что делают, но делали это всю ночь. Хлопоты с эрекцией заключались в том, что она вновь возникала у них через пятнадцать минут. Для меня из этого ничего не следовало, им же казалось, что за это полагается медаль. Утром они, гордые, как гладиаторы, уходили домой, а у меня лицо было натерто их двухдневной щетиной и болело влагалище от их адреналина.
Потому что, когда я думаю, что уж лучше быть не может, он что-то такое сделает, или скажет, или напишет, что мне снова кажется, что бывает ещё больше, ещё дальше, ещё нежнее.
Cлайд с цитатой