Боль я выдержу... Это надежда меня доконает.
Беда моего поколения в нашей святой уверенности, будто мы все охренеть какие гениальные. Мы слишком талантливые, мы не станем делать что-то своими руками, или продавать что-то, или чему-то учить других — мы должны быть кем-то.
Когда тебе грустно — по-настоящему грустно... ты можешь выносить только общество людей, которым тоже грустно.
У кого они ещё остались, слезы? Они давно уже перегорели, пересохли, как колодец в степи. И лишь немая боль — мучительный распад чего-то, что давно уже должно было обратиться в ничто, в прах, — изредка напоминала о том, что ещё осталось нечто, что можно было потерять.
Термометр, давно уже упавший до точки замерзания чувств, когда о том, что мороз стал сильнее, узнаешь, только увидев почти безболезненно отвалившийся отмороженный палец.
Несколько встреч, пара ранок и ожидание…
«Если скучаешь – пустое шли сообщение».
Господи, как объяснить себе, что дыхание
Больше не льется в руки, подобно пению?
Больше не снимет трубку, не посоветует
Спать поскорее лечь, ведь он так волнуется...
Господи, я не знаю, кому мне следует
Плакать в жилет посредине распятой улицы,
Где собирать крупицы последних весточек?
Стало прохладно, руки как будто синие…
Я состою из жалких горящих клеточек,
Что растворяются в звуках родного имени.
Надо ли маме названивать в этих случаях?
Что люди делают с горечью и отчаяньем?
Господи, ты отбираешь у нас все лучшее,
Только скажи, наливаешь хотя бы чаю им?
Ставишь свои оценки за жизнь короткую?
Гладишь по кудрям? Плачут они? Ругаются?
…Я отправляю уже sms-ку сотую...
Только на небе вряд ли они читаются…
Even in the dark times
Do you love me, love me?
Even in my dark side
Will you hold my hand?
'Cause underneath the dark side, there’s an honest man
Underneath the dark side, there’s an honest man
I’d never lie to you
But you can’t handle the truth
I’d never lie to you
You know that I’d die for you
'Cause I got nothing to lose (I got nothing to lose)
I got nothing to lose (I got nothing to lose)
Oh, I got nothing to lose.
Не бывает таких ситуаций, в которых невозможно облажаться, — стоит только постараться.
Если перестать притворяться, будто все чертовски паршиво и выхода нет — а именно в этом я себя и убеждал все время, — то лучше не станет, даже наоборот. Уверяя себя в том, что жизнь — дерьмо, ты словно находишься под анестезией, а если перестать это делать, становится понятно, где болит и насколько сильно, и опять же лучше от этого не будет.
— Смерть как лучшее лекарство, убийство как первая помощь... — пробормотала она. — Нет. Не хочу опять сначала. Опять все вспоминать... переходить от надежды к...
Это тяжело. Знать, что дорогой тебе человек может не вернуться. Неважно, за хлебом он пошел или на войну. Даже представить, что его нет, уже великая боль.
Cлайд с цитатой