Наука доказала, что для оптимизации надоев коровам надо ставить раннего Моцарта. Точно так же и человека следует до самой смерти держать в состоянии светлой надежды и доброго юмора.
Люди – это кусачие звери, наперегонки бегущие к водопою. Некоторые оказываются проворнее других, вот и все.
В юности всегда много хорошей музыки, а потом ее почему-то перестают писать. Так думает каждый человек, когда вырастает.
Человеческое любовное влечение – крайне нестойкое чувство. Его может убить глупая фраза, дурной запах, неверно наложенный макияж, случайная судорога кишечника, что угодно. Причем произойти это может мгновенно, и ни у кого из людей нет над этим власти. Больше того, как и во всем человеческом, в этом влечении скрыт бездонный абсурд, трагикомическая пропасть, которую ум преодолевает с такой легкостью лишь потому, что не знает о ее существовании.
Эту пропасть лучше всего на моей памяти описал один красный командир осенью 1919 года – после того, как я угостила его грибами-хохотушками, которые нарвала прямо возле колес его бронепоезда. Он выразился так: «Чего-то я перестал понимать, почему это из-за того, что мне нравится красивое и одухотворенное лицо девушки, я должен е…ть ее мокрую волосатую п…у!»
A governement run
By the corporations of the world
Enslaving mothers, fathers,
Sons, and daughters
Profits put before people
Достаточно было спокойно подумать три секунды, чтобы все понять.
Вот только где их взять, эти три спокойных секунды? У кого в жизни они есть? Мы не только живем, но и умираем на бегу — и слишком возбуждены собственными фантазиями, чтобы остановиться хоть на миг.
Здание современной личности больше похоже на землянку – рушиться в ней нечему, и усилий для ее завоевания прилагать почти не надо.
Люди просто не понимают до чего они счастливы. До тех пор, пока это счастье не отберут.
— ... Ты знаешь, что почти в каждой молитве начинается одно и то же?! Я, раб Божий, душу раба твоего, раб, раб, раб…
— Это как? — удивился элвар. — Вы верите, что вы — рабы своего бога?
— Не все. Только самые тупые. Я вот не верю, — огрызнулась я.
— Так ты уже и не этого мира.
— Да и многие другие не верят. Твердят, как попугаи! А вдуматься — куда там! Наша вера… их вера вообще построена с чего? Бог создал мир. Потом создал животных. И под конец…
— Набравшись опыта и набив шишек…
— Людей. — не дала сбить себя я. — То есть он их создал. Сделал. Он — творец. Но ведь и мы детей делаем! Только вот наши дети нам — не рабы! Они такие же, как мы! А мы созданы по образу и подобию Божьему! Да даже если просто по образу — что с того!? Работай, чтобы стать его подобием! Работай над собой, а не пресмыкайся и не ползай на брюхе! Этого все равно никто не оценит! И Он — меньше всего! Вы бы как оценили своего ребенка, который вопит: «Папа, я твой раб, я был неправ, но я исправлюсь, а за это хочу денюжку и клевую телку! И геморрой мне полечи!»? Вот я бы — пинком по геморрою! А священники полагают, что все это — в порядке и в норме!
— Знаешь, что думает корова, которую всю жизнь доят электродоильником?
— Корова не думает.
— Нет, думает. Просто не так как люди. Не абстрактными понятиями, а эмоциональными рефлексами. И на своем уровне она тоже очень хорошо понимает происходящее. — Она считает, что люди — ее дети-уроды. Жуткие. Неудачные. Но все-таки ее родные детки, которых ей надо накормить, поскольку иначе они будут страдать от голода. И поэтому она каждый день жует клевер и старается дать им как можно больше молока...
Cлайд с цитатой