Время надежды — юное время, оно неизбежно проходит. После него дорога не обрывается в пропасть, не заканчивается последним дерзким виражом, нет, все продолжается. Начинается время дрессировки самого себя, когда ты берешь потасканную геометрическую фигуру, в углы которой впаяны паспортные данные — имя, возраст, номер продукта, торговый индекс, и начинаешь усилием воли адаптировать ее к реалиям, которые никогда не будут лучше, которые таковы и таковыми останутся.
Надежда – это как кровь. Пока она течет по твоим жилам, ты жив.
Приходит беда, рушит нашу жизнь, а мы сразу же на руинах заново торим тропки к надежде. Тяжкий это труд. Впереди — рытвины да преграды. Мы их либо обходим, либо с грехом пополам берём приступом. Но какие бы невзгоды ни обрушивались, жизнь идёт своим чередом.
Есть в надежде кое-что вызывающее во мне ненависть, я бы даже сказал — презрение, причем никто не желает признавать, что неожиданно вспыхнувшая надежда способна так же неожиданно ввергнуть человека в совершенно безнадежное состояние.
После смрадного запаха камеры свежий воздух опьянял. Жизнь в тюрьме — тоже жизнь, человек живёт, пока дышит и надеется, а в двадцать два года вся жизнь — надежда.
И не будет надежд, но останутся силы!
Говорить, говорить, жить лишь тем, что было...
Навсегда… Не правда ли, какое решительное слово? Только я бы ещё добавил – безнадежное…
Три вещи дарованы нам, чтобы смягчить горечь жизни: смех, сон и надежда.
Самая опасная «западня» – это надежда, из-за которой девушка становится марионеткой в мужских руках.
Надежда — это ошибка. То, что потеряно, не соберешь. Только свихнешься.
Но любовь к жизни не существует вне безнадежности.
Cлайд с цитатой