Джек Лондон. Закон жизни

Другие цитаты по теме

У природы много способов убедить человека в его смертности.

Шумел океан. Вечный и одинаковый . Везде и всегда океан был свободным. В него могли лить отраву, в нём могли чертить границы.

А океан жил.

Океан не помнил обид.

Подобно небу, он верил в свободу, подобно небу — не терпел преград...

Я буду молчать и смотреть на горизонт,

В ту точку, где земля сходится с небом.

Всё меняется, всё течёт, но одно

Навсегда останется неизменным.

У природы много различных способов убедить человека в его смертности и ничтожестве — безостановочное движение моря, бешеная сила бури, толчки землетрясений, долгие перекаты небесной артиллерии, но самым поразительным, поражающим до отупения, является воздействие Белого Безмолвия. Всякое движение останавливается, небо безоблачно и точно вылито из свинца; малейший шепот кажется святотатством, и человек становится робким и пугается звука собственного голоса. Он — единственный знак жизни среди призрачной пустыни этого мертвого мира, и он пугается своей дерзости и чувствует себя несчастным червяком, ничем больше.

У природы много способов убедить человека в его смертности: непрерывное чередование приливов и отливов, ярость бури, ужасы землетрясения, громовые раскаты небесной артиллерии.

Вечность пахнет нефтью, потому что вся материя вселенной за свою долгую бесконечность множество раз составляла организмы живых существ.

Задача жизни — продолжение рода, закон её — смерть.

Девушка — существо, на которое приятно посмотреть.

— Да, симпатично.

— Сэмуэль, когда же ты научишься наслаждаться природой? Она наполняет тебя спокойствием, врачует сердце. Горы, реки, бесконечные равнины, луна, миллиарды звезд. Любой почувствует себя спокойным и умиротворенным, даже самый отчаянный мизантроп или пропащий грешник.

— А кто такой мизантроп, Артур?

— Такой гавнюк, который ненавидит всех остальных гавнюков.

— Я что к тебе обращаюсь, черная рожа?

— Он прав, Сэмуэль. Мизантроп — это тот, кто ненавидит людей.

— Такой, как мы. Мы мизантропы?

— Нет, мы семья.

Он готов поверить, что Бог есть любовь, но диву даешься, как любящий и всеблагой Бог мог сотворить мужчину и женщину достаточно разумными, чтобы высадиться на Луне, и достаточно бестолковыми, чтобы в конце концов не перестать возлагать надежду на такие понятия, как «отныне и вовек».