— Ишь какой жених нашелся! Шпингалет!
— А я не жених, папаша, я сват.
— А мы таких сватов оглоблей...
— Некультурный разговор, дедушка.
— Ишь какой жених нашелся! Шпингалет!
— А я не жених, папаша, я сват.
— А мы таких сватов оглоблей...
— Некультурный разговор, дедушка.
— А вам жалко? Вы же обещали, Гордей Гордеич.
— Обещал... Ничего я не обещал.
— У людей клуб свой, стадион построили, рояль вон покупают. А вы на миллионах сидите и радуетесь.
— Ладно-ладно, мы без пианин росли.
— Так то — вы, а то — мы!
— Принцесса, примите соответствующее выражение лица! Сейчас нам представят последнего соискателя на вашу руку.
— Правильно, а то с этими танцами мы вообще без наследника останемся.
— Ждать больше некого — вы разогнали всех женихов!
— Мы с подружкой птичницы, птичницы-отличницы.
И поэтому вдвоем мы про птиц сейчас споем.
— Про каких же это птиц, Никаноровна?
— А про всем известных лиц, Христофоровна.
Ворон с Галочкой сидит на сучочке рядом.
— И на Галочку глядит говорящим взглядом.
— Не ручная ворон птица, Христофоровна.
— Значит, хочет приручиться, Никаноровна.
— Невеста, тебя общага устраивает?
— Да ты что, с ума сошел, нет, конечно!
— Ну, есть альтернатива — под одной крышей с предками.
— Нет, это еще хуже. Как же, семью нужно создавать, чтобы не было никакого вмешательства извне.
— Погоняйте, Кузьма Апанасович, погоняйте, а то на ярмарку опоздаете.
— Так то ж быки, а не мотоцикла! Це ж верста в час на полной скорости.
Популярны столько лет,
А кольца на пальце нет...
Мама, ну не виноватая я, не виноватая я,
Что на эстраде жениха мне выбрать не из кого!
Не виноватые мы, не виноватые,
Что мужики на сцене не мужиковатые!
Цискаридзе Николай? — Он пара-рару-рам...
Пенкина позвать на чай? — Явно па-ру-рам!
Ваня Ургант ничего! — Вэри секси бой!
Но Цекало у него... — Блин, балласт какой!
Есть Малежик Вячеслав... — Антиквариат!
Ну а может, Джигурда? — Он неадекват...
Ну а может быть, Нагиев? — Димка-самолюб.
Зверев тоже может быть, но он скорее друг...
... полно дурочек, для которых навороченная иномарка – показатель успешности и богатства, а её владелец кажется им завидным женихом. Но я-то понимаю, что в наши дни тачка стоимостью в сто тысяч долларов в большинстве случаев свидетельствует лишь о том, какой кредит выплачивает банку обладатель покрытого краской железа.
— Шестьсот сорок пять — красотища! Шестьсот сорок пять!
— Ерунда. Ты мне скажи, Антон... Хотя, ты ничего не можешь мне сказать, ничего ты не можешь понимать, и ничего ты не можешь чувствовать.
— Э, нет, Гордей Гордеич, Мудрецов все понимает. «Быть или не быть — вот, в чем вопрос. Что благороднее: сносить ли гром и стрелы враждующей судьбы или восстать на море бед и кончить их борьбою? Офелия! О нимфа! Помяни меня в свое святой молитве».
— Антон, ты сошел с ума.