Алина Илларионова. Охота на оборотня

Над могилой близкого смертные задают вопрос: почему не другой? Сложнее спросить: почему не я? Но ещё тяжелее осознать, что умер в себе, и не иметь права умирать для других. Лёгкий путь самоубийцы — удел трусливых и слабых духом.

0.00

Другие цитаты по теме

На лице у тебя «алебастровый грим».

Под глазами разводы от туши и слез.

Сердце плачет в груди. Как же так, Лилигрим?

Пол усыпан ковром из рубиновых роз.

Ты лежишь среди них в потемневшей фате

Лепестками покрыт белоснежный наряд

Где улыбка твоя? Жизнерадостность где?

Платье порвано сверху, и ребра торчат.

Твои руки раскинуты, взор как стекло.

Смерть коснулась тебя поцелуем своим.

Столько крови из вен среди роз натекло…

Как же это случилось? Скажи, Лилигрим?

Только в мертвых устах не появится звук.

Ты ушла, не прощаясь, ушла навсегда,

Ускользнула, как птица, из дрогнувших рук.

А вчера говорила, что все ерунда.

Твое нежное тело изодрано в кровь.

Твоя брачная ночь стала пропуском в ад.

Эта плата такая у нас за любовь.

Платье белое траурный сменит наряд.

Он сидит на полу в изголовье твоем,

Смерть в глазах его, холод и мертвая мгла.

Эту ночь провели вы в каэре вдвоем.

Ночь любви… Ты ее пережить не смогла?

Лилигрим, моя Лили — хрустальный бутон.

Не забыть мне твоих вдохновенных речей.

Жениха ты любила… Но стоил ли он

Крика ужаса, боли и смерти твоей?

Упокойся же с миром, Земное дитя,

Одинокое Сердце, познавшее страсть.

В Карнаэл ты явилась, смеясь и шутя,

Чтобы в каменных стенах навеки пропасть.

Лилигрим… Моя фея, мой ангел, мой сон.

Мой кошмар, моя память, отчаянья стон.

Ты считала, что тем, кто любим, повезло?

Ты ошиблась, малышка. Любовь — это зло.

В розах черное платье. И муж твой — вдовец.

Ты вчера улыбалась, идя под венец…

Как же гадко на сердце и хочется взвыть.

Никогда, Лилигрим, мне тебя не забыть.

— Если бы эти летчики ее знали хоть чуть-чуть, — сказал как-то раз Нелсон, — они бы даже в лифте с ней не поехали. Когда самолет взлетает, она каждый раз молится, чтоб он разбился. У нее вместо совести тяга к смерти, она родилась самоубийцей, чудо, что она вообще дожила до встречи со мной.

Некоторые люди не придают значения смерти и сами лишают себя жизни.

— Она бросилась под машину...

— Да, чтобы умереть!

— Нет, чтобы быть одной...

Человеку, который хочет умереть, достаточно мелочи, чтобы переступить порог.

Надежды и тревоги

Прошли, как облака,

Благодарим вас, боги,

Что жить нам не века.

Что ночь за днем настанет,

Что мертвый не восстанет,

Дойдет и в море канет

Усталая река.

Умирает капитан и уходит в океан,

Оставляя за собой розовую нить.

Он раздавлен и распят

А корабли в поpту стоят,

И движения руки хватит,

Чтобы им поплыть.

Почему те, кто больше всего заслуживают жизни, умирают, а те, кто заслуживают смерти — живут?

Очень хорошо понимаю людей, которые вскрывают себе вены в теплой ванне, предпочитая этот способ покончить с собой всем остальным. Таким образом, они словно закольцовывают свою жизнь, расставаясь с ней в исходном положении, и при этом даря себе на полчаса больше того блаженного покоя, который ожидает их по ту сторону. К тому же, за эти полчаса можно смошенничать и передумать...

Задумался о тех, кто пишет фразу: «В моей смерти прошу никого не винить». Неужели они не чувствуют всего идиотского и неуместного официоза этих слов? Неужели они всерьез рассчитывают, что близкие родные, прочитав легко узнаваемый текст, пожмут плечами и сразу же согласятся: «а, ну раз так, раз любимый смертник сказал, то и не будем себя винить, пойдем помянем и по домам»? Нелепо. Глупо. И страшно, потому что именно эту фразу пишут раз за разом, повторяя снова и снова. Одну и ту же. Безобразно банально и безвозвратно жутко. Но все же именно эта фраза врастает в подкорку всей своей ледниковой плоскостью. И каждый раз, когда предательски дергается рука, когда взгляд упирается в бездонную точку ночного бессветия, когда нет сил даже сглотнуть боль, когда вжимаешь плечи в бетонную стену, превращаясь из человека в сигнальный знак «стоп», в сжатую безумием и отчаяньем пружину... Именно эта чертова фраза бегущей строкой внутреннего хаоса медленно течет по изнанке твоих собственных век.