Тише несите! Тише! Тише ж, кому сказала? Смотрите глазами! Вы ж его пошкрябаете!
— Мама, я зарежу себя ножиком!
— Режь! Делай маму сиротой. Не ищи ножики, я их убрала!
Тише несите! Тише! Тише ж, кому сказала? Смотрите глазами! Вы ж его пошкрябаете!
— Мама, я зарежу себя ножиком!
— Режь! Делай маму сиротой. Не ищи ножики, я их убрала!
Какая здесь тебе жена?! Тут твоя мама!
Ты вгоняешь маму в самый гроб, сыночка, и даже глубже!
— Давид Маркович! Я ж уже все глаза заплакала…Ой, я така рада! Насовсем?
— Насовсем.
— Давочка ж вы мой Маркович! А я ж вам поноску собрала. И носочки теплые! И рубашки стираные! И хлебчика, и рыбки вяленой, шоб хоть как-то покушать…
— Спасибо, тетя Песя…
— Вот только папиросы не нашла, Эммик же ж не курит, поменял на мыло. Взял душистое, трофейное. Лучше б пять больших кусков, так он таки два маленьких… Дак Циля взяла тот кусок, и нету! Считай, весь вокруг себя змыла… Так можно, я вас спрашиваю?.. Что там душить, а?!
— Танки у вас не пропадали еще?
— Танки?
— Танки, танки!
— Какие танки?
— Главный интендант округа не знает, что такое танки!...
Ты не гони мне, Сеня, не гони. Здесь Уголовный розыск, а не баня. Нема ни голых, ни дурных.
— Давид Маркович, це не наши…
— Я выясню! Я очень выясню!
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз…
— Товарищ Гоцман! Товарищ Гоцман! Я думал, он тут под арестом, а он тут главный за закон?
— Я кровью искупил, а ты румынам сбруи шил!
— Из самой гнилой кожи! И трех евреев у себя скрывал!
— Они на тебя и шили, кровосос! Зато вся Одесса знает! Ты им до сейчас не сказал, что война закончилася!
Signori, vi prego, ascoltatemi
anche se la mia una povera canzone da due soldi.
Nelle vecchie strade del quartiere più affollato,
verso mezzogiorno, oppure al tramontar,
una fisarmonica e un violino un pò stonato
capita assai spesso d'ascoltar.
Accompagnano un cantante d'occasione,
che per poco o niente
canta una canzon.
È una semplice canzone da due soldi
che si canta per le strade dei sobborghi
e risveglia in fondo all'anima i ricordi
d'una bella e spensierata gioventù.
Прошу вас, синьоры, послушайте меня,
Даже если моя бедная песенка стоит два сольдо.
На старых улицах переполненного квартала
Около полудня или на закате солнца
Аккордеон и немного расстроенную скрипку
Довольно часто случается услышать.
Они аккомпанируют случайному певцу,
Который за небольшую плату или бесплатно
Поет песню.
Это простая песня за два сольдо,
Которую поют на пригородных улицах,
И которая пробуждает в душе воспоминания
О прекрасной и беспечной юности.