Генерал Корк спросил меня, почему итальянский народ ещё до войны не совершил революцию и не сверг Муссолини. Я ответил:
— Чтобы не огорчать Рузвельта и Черчилля, которые до войны были большими друзьями Муссолини.
До войны значительная часть общественного мнения в Англии, в Америке, во Франции оправдывала, поддерживала, восхваляла фашизм. Я повторяю — не только допускала фашизм, но ему способствовала в надежде, скажу глупой, контролировать эту чуму, использовать её против своих соперников и конкурентов... Мюнхен не был просто глупостью. Мюнхен был подлой развязкой спекулянтской затеи...
— Мистер Мосли ждет предложений касательно тех, на кого можно положиться в Лондоне.
— На мой взгляд, самый талантливый организатор на юге это Алфи Соломонс.
— Он мертв. И он еврей. Согласно воззрениям нашего босса, то что он мертв менее важно, чем то, что он еврей.
— Фашист, как и каждый человек, рождается с нормальными человеческими чувствами.
— А куда же они у них подевались? И где же те, остальные, которые Моцарта любят, Гейне читают, Дюрером любуются?
— Женя, у них сейчас не Дюрер, у них сейчас — фюрер.
Нету масла, дороги овощи,
картошку — по многу часов ищи,
яйца — до желудка недоводимы.
Не хлебом единым — а что же едим мы?
Электричество надо беречь.
Печь без дров, зато в кране — течь.
Ввиду постоянных перебоев в снабжении
нужны запасы. Чего? Терпения.
Курение — запрещенный порок.
Мыла — на город один кусок;
есть подозрение, что Пилату
мыло везут во дворец по блату.
Есть ботинки, но без шнурков,
кофе без кофеина, котлеты — не из коров.
Бумаги в обрез, и она опечатана.
Ничто не может быть напечатано.
Государственный строй могуч.
Невыносимо воняет сургуч.
Идет победоносное наступление,
поэтому эмиграция — преступление.
Все это ясно без лишних слов.
Тем более что за слова сажают.
Тем более что нас уважают.
Мы вооружены до зубов.
Можно сказать, это была судьба.
Видите ли, кто-то может сказать, что немецкий фашизм получился от антисемитизма, не в меру ретивого вождя и нации озлобленных баранов, но всё это ничего бы не дало без любви немцев к одному интересному занятию: Жечь.
Немцы любили что-нибудь жечь. Лавки, синагоги, Рейхстаги, дома, личные вещи, умерщвленных людей и, само собой, книги. Хороший костер из книг всегда был им по душе...
В чем разница: правят ли женщины, или должностные лица управляются женщинами? Результат получается один и тот же.
Но, увы, деньги имеют свойство липнуть друг к другу, собираясь в крупные состояния, и в конце концов образуются огромные скопления, которые обычно называют богатством. И в этом виноваты не только люди. Спросите любую однодолларовую банкноту, и та скажет вам, что предпочитает находиться в обществе не таких же купюр, как она сама, а стодолларовых. Лучше быть десятью долларами на счете миллиардера, чем рваной и грязной бумажкой достоинством в один доллар в дырявом кармане бедняка.
— Фиксирую впереди нас остатки мощной энергии. Я думаю, это ловушка.
— Эй, да что может случиться?
— Что такое, людишки? Нервы сдают? Я вас жду.
— Куда он всё время убегает? Мы его чем-то обидели?
— Паразиты! Сколько вас надо уничтожить, чтобы вы знали своё место?
Cлайд с цитатой