Откровение – это скачок за рамки повседневного. Какая может быть жизнь без откровений? Это просто прыжки от разума созерцающего к разуму творящему. Вот что важно.
Ты еще жизни не знаешь. Какую работу ты найдешь у черта на рогах? Тебе ж пятнадцать всего. Еще в школу ходишь. Кто такого возьмет?
Все материальные объекты находятся в движении. Земной шар, время, понятия и представления, любовь, жизнь, вера, справедливость, зло... Всё течёт, всё изменяется. Нет ничего, что сохранялось бы вечно в одном и том же месте и в одной и той же форме.
В голову лезло всякое, но больше – о себе, о своей жизни. И чем глубже он забирался в эту тему, тем больше ему казалось, что в его существовании нет никакого смысла, а он сам – всего лишь непонятно чему принадлежащая принадлежность.
— Когда мне было пятнадцать, я тоже все время хотела перенестись куда-нибудь в другой мир, — рассмеялась Саэки-сан. — Чтобы меня никто не достал. Куда-нибудь, где время не движется.
— Но в этом мире такого места нет.
— Ты прав. Вот я так и живу. Там, где рушится порядок вещей, увядает душа и время бежит без малейшей передышки.
Бог живет только в сознании людей. А в Японии – и к добру, и не к добру – он очень изменчивый. Вот тебе доказательство: император до войны был Богом, а как приказал ему генерал Дуглас Макартур, тот, который оккупационными войсками командовал: «Побыл Богом и хватит», – так он сразу: «Есть. Теперь я как все, обыкновенный». И конец. С 1946 года он уже не Бог. Вот как с японским Богом разобрались. Стоило американцу в форме, черных очках и с дешевой трубкой в зубах что-то приказать, и все изменилось. Сверхпостмодернизм какой-то. Скажут: «Быть!» – будет. Скажут: «Не быть!» – не будет. Поэтому меня это все не колышет.
Под плавные, чистые звуки виолончели Хосино вспоминал детство. Время, когда он каждый день бегал на речку, что текла недалеко от их дома, удил вьюнов и другую рыбешку. Тогда можно было ни о чем не думать, а просто жить. Пока живешь, что-то собой представляешь. Все идет само собой. Но потом вдруг все меняется. Жил-жил – и оказалось, что я ничто. Странно… Человек на свет появляется, чтобы жить, разве не так? А я только терял то, что во мне было. Если так дальше пойдет, что получится? Никому не нужная пустышка. Это же неправильно. Ничего странного. Как бы все это изменить?..
Все материальные объекты находятся в движении. Земной шар, время, понятия и представления, любовь, жизнь, вера, справедливость, зло... Всё течёт, всё изменяется. Нет ничего, что сохранялось бы вечно в одном и том же месте и в одной и той же форме.
Под плавные, чистые звуки виолончели Хосино вспоминал детство. Время, когда он каждый день бегал на речку, что текла недалеко от их дома, удил вьюнов и другую рыбешку. Тогда можно было ни о чем не думать, а просто жить. Пока живешь, что-то собой представляешь. Все идет само собой. Но потом вдруг все меняется. Жил-жил – и оказалось, что я ничто. Странно… Человек на свет появляется, чтобы жить, разве не так? А я только терял то, что во мне было. Если так дальше пойдет, что получится? Никому не нужная пустышка. Это же неправильно. Ничего странного. Как бы все это изменить?..
Cлайд с цитатой