Ты принял меня за своего отца,
А я просто притворился мёртвым.
Ты принял меня за своего отца,
А я просто притворился мёртвым.
Помню, в молодости я думал, что смерть — явление телесное; теперь я знаю, что она всего лишь функция сознания — сознания тех, кто переживает утрату. Нигилисты говорят, что она — конец; ретивые протестанты — что начало; на самом деле она не больше, чем выезд одного жильца или семьи из города или дома.
Разве здоровые люди знают, что такое смерть? Это знают только те, кто живет в легочном санатории, только те, кто борется за каждый вздох, как за величайшую награду.
Я бы хотел умереть, как моя мать. Она была дома, занималась обычными делами, а потом сказала моей сестре: «Приготовь, пожалуйста, чаю, я собираюсь прилечь». Когда через пару минут сестра вошла в комнату с чаем, моей матери уже не было.
Она [смерть] всегда пунктуальна и ответственна. Если тикают часики, значит, люди смиренно принимают свою участь.
... жена, которая при решении любой проблемы говорит: Дорогой, как ты скажешь, так и будет... Женщины, учтите, такой жене не приходится бояться, что её последний вздох выйдет через перерезанное горло…
Если бы смерть была только паузой для того, чтобы уйти со сцены, сменить костюм и вернуться в качестве нового действующего лица… Бросились бы вы ей навстречу? Или решили бы не спешить? Если бы жизнь была всего лишь баскетбольным матчем или пьесой с концом и началом, когда участники действа, закончив играть, сразу готовятся к новому матчу, к новой постановке… Как бы вы стали жить, доподлинно зная, что смерти нет?
В кромешной тьме я стану светом. Во времена сомнений я сохраню свою веру. В гневе я буду хладнокровен. Неся возмездие, я буду неумолим. В битве я буду бесстрашен. И тогда я встречу смерть без сожалений.