Я обладал тобой, как в сновиденьи,
И был царем — до мига пробужденья.
Я обладал тобой, как в сновиденьи,
И был царем — до мига пробужденья.
Or, if they sleep, thy picture in my sight
Awakes my heart to heart's and eye's delight.
Молчи и слушай и смотри,
там, видишь, весть за перекрестком,
движенье бабочек внутри
почувствуешь, ведь это просто.
Найдет ли туча иль гроза,
держи свой сад еще открытым,
веками прятаться нельзя,
И новое давно забыто.
Наступит полночь в тишине,
ты набери в ладошку звезды,
купайся в лунном серебре,
ко сну не возвращайся поздно.
Плети из трав венки полей,
и мак вплети, как чьи-то души,
росу пречистую испей,
молчи, смотри, и просто слушай...
Мёртвые — хоть — спят!
Только моим сна нет —
Снам! Взмахом лопат
Друг — остановимте память!
Сон, сматывающий клубок забот. Смерть дня и омовение трудов, бальзам больной души и на пиру природы лучшее из блюд.
Сны действительно зеркала нашей души. Я называю их «Театр семи преисподней». Они очень важны для нашего духовного развития.
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне,
словно древний аромат в моей душе,
исчезающий
в туманном мираже,
словно краски
осыпающихся роз,
словно горечь
от невыплаканных слез
о любви, что там,
на грани временной,
заблудилась
и не встретилась со мной...
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне.
Чтобы не мог тебя заставить свет
Рассказывать, что ты во мне любила, -
Забудь меня, когда на склоне лет
Иль до того возьмет меня могила.
Бормочется? Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись и окутайся им.
Во сне можно делать всё то, что захочется,
всё то, что бормочется, если не спим.