Берлин с его безбрежным потенциалом продолжает импровизировать и в начале XXI века претендует на звание «моста» между западным развитым миром и рынками развивающимися.
«Бедный город, но до чего же sexy», — повторяют и горожане, и приезжие. В нём соседство разных мировоззрений, богатство, стыдящееся показухи, атмосфера вдохновения. Он креативнее Лондона, намного свободнее Парижа, гораздо скромнее Нью-Йорка.
…все-таки главный смысл там в том, что человеку необходимо быть частью чего-то. Но не стада, понимаешь? Те, кто не задумывается, откуда и куда они идут, начинают оносороживаться.
Люди легко платят за работу, сделанную абы как. Делают ее «по дружбе». Занимаются пролиферацией скотского отношения клиентов к подрядчикам или подрядчиков к их собственному бизнесу. Мир от этого становится не лучше, а хуже.
Служить людям – дико сложное занятие, а они считают, что это раз плюнуть. Они строят, как умеют, причесывают, как могут, возят, как хотят.
Нынешнее устройство общества защищают те, кто после развала Союза стал жить лучше. Те, кто стал жить хуже, выступают за Союз. Вот и вся правда. А поскольку большинство живёт хуже, оно и готово вернуть всё назад.
На нашей стороне почти все парни пьют — хотя бы изредка. Но Газ не пьет вовсе — ему и не нужно. Он пьянеет просто от жизни.
«Конец всемирному коррупционному интернационалу!» — ликуют либералы. Они уже забыли, что всегда называли кретинами тех, кто повторял чушь о существовании международной финансовой закулисы.
Разве ты никогда не замечал, что вечера бывают разные? Может быть, когда человек богат, они все одинаковые?
Но, несмотря на различие между нашими семьями, образованием, занятиями и музыкальными вкусами, я буду утверждать, что мы тесно связаны. У нас одна человеческая натура. Каким бы уникальным ни было ваше или мое воспитание, если бы мы могли волшебным образом поменяться местами, как в истории о принце и нищем, то мы, вероятно, вели бы себя в этих ситуациях до удивительного одинаково.
Мы молоды, пока живем в «одном формате» с нашими детьми. Пока те, кому 25-35 любят нас за то, что мы клевые, а не потому, что мы родители. Пока их любовь к нам свободна от снисходительности и терпения медсестры или сиделки.
Cлайд с цитатой