Когда я очнулся, мне сообщили, что мы победили в войне. Но не сказали, какой ценой.
Всему своя цена. Война требует жертв. Мир, оказывается, тоже.
Когда я очнулся, мне сообщили, что мы победили в войне. Но не сказали, какой ценой.
— Приказы не в моем стиле.
— Для тебя главное стиль?
— Напомни-ка, кто из нас в лаборатории одет в костюм с побрякушками и вряд ли здесь нужен?
Гитлер полагал, что он будет воевать со сталинским режимом? Глупец! Наивный глупец, повторивший ошибку куда более талантливого человека – Наполеона. Воевать ему пришлось не с режимом, а с Народом. Народом, который защищал не государство, а Родину, Отечество. А когда наш народ защищает Отечество, победить его можно, только уничтожив в принципе. Поголовно. В этом, наверное, самая большая наша тайная сила. Такая Россия странная страна. Ей можно нанести ряд поражений, можно даже выиграть у нее военную компанию, а может, — и целую войну. Но только до той поры, пока эту войну ведет государство. Пока она, как сказал бы Ленин, «не перерастает»…только не из империалистической в гражданскую, а из обычной войны – в Отечественную.
Вот такую войну у России выиграть нельзя. Никакой ценой.
За все войны, в которых мы победили с помощью богов, мы расплачивались чудовищными последствиями. Такова цена. Всегда есть цена.
— Эти ребята вообще-то боги, не парни с окраины.
— Есть только один бог, мэм. И я почти уверен — он иначе одет.
Война — те же переговоры, только в другой форме. Ненависть — необязательный атрибут войны. Интересы же могут быть любыми: территория, ресурсы, идеология, религия, честь. Войны постоянно разгорались на подобной почве. А значит — война закончится, когда затеявшие её добьются желаемого. Или же... война закончится, когда число жертв слишком велико, чтобы оправдывать цель.