Такое случается. Иногда врачи отправляют человека на улицу умирать, несмотря на то, что другие врачи предупреждали, что они отправляют человека на улицу умирать. Ты никак не мог этого знать.
— Сердечный приступ, инсульт, припадки, смерть, или ещё хуже!
— Хуже? Двойная смерть?
— Четырнадцатилетняя девочка, приступ за приступом!
— Четырехлетний мальчик. На «ты» со смертью.
— Больной пять лет, как скончался.
— Никто и не говорил, что он жив. А ставить диагноз посмертно куда интересней.
— Почему ты стал врачом?
— Когда мне было четырнадцать, отец служил в Японии. Я лазил по скалам с парнем из класса, он сорвался, ранился, я повез его в больницу. Мы вошли не с того входа и там, в холле, был парень. Уборщик. У моего друга началось воспаление, врачи не знали, что делать и тогда привели уборщика. Он был врачом. И еще бураку. Это японское касто неприкасаемо. Его предки были палачами и могильщиками. И он сам, конечно, знал, что персонал больницы его не примет, он и не пытался. Он был плохо одет и не прикидывался им ровней. А управляющие больницей и не подозревали, что он для них находка, пока не дошло до дела, потому что он оказался прав, и тогда все остальное стало неважно, им пришлось его слушаться.
Прежде, чем отправить его на смерть, я должен его вылечить. Это только мне кажется странным?
— А разве мы стали врачами не для того, чтобы лечить пациентов?
— Нет, мы стали врачами для того, чтобы лечить болезни.
Последним симптомом была смерть. И, на случай, если вы пропустили этот урок в медицинской школе, этот симптом не лечится.
— Чейз, поздравляю тебя с новой должностью, больше ты не иммунолог, ты — нейрохирург!
— Но я же не нейрохирург...
— Я рад, что мы друг друга поняли!
Cлайд с цитатой