Почти все свободное время я теперь провожу в библиотеке, глотая и вписывая в себя книги. Круг моих интересов достаточно широк: Достоевский, Флобер, Диккенс, Хемингуэй, Фолкнер — любые романы, которые попадаются под руку. Мой голод из тех, что нельзя насытить.
Свободные ассоциации — все ещё слишком мучительный процесс. Очень трудно отучиться контролировать свои мысли. Распахни свой мозг и дай чему угодно вливаться в него...
Мы так мало были вместе... Нам было, о чем поговорить и было, чем заняться. Пусть и недолго, но наше время БЫЛО!
Больше мне нечего было сказать ни ей, ни другим. Никто не смотрел мне в глаза. Раньше меня презирали за невежество и тупость, теперь ненавидят за ум и знания. Господи, да чего же им нужно от меня?! Разум вбил клин между мной и всеми, кого я знал и любил, выгнал меня из дома. Никогда ещё я не чувствовал себя таким одиноким. Интересно, что случится, если Элджернона посадить в клетку с другими мышами? Возненавидят ли они его?
Я ненавидел ее, как никого раньше, — за легкие ответы на трудные вопросы и материнское воркование.
Мы любили друг друга. Ночь постепенно превратилась в тихий день. Я лежал рядом с Алисой и размышлял о том, как важна физическая любовь, как необходимо было для нас оказаться в объятиях друг друга, получая и отдавая.
Вот так. Все было прекрасно, пока они могли смеяться надо мной и чувствовать себя умниками за мой счет, но теперь они оказались ниже кретина, над которым вдоволь поиздевались в свое время. Удивительным ростом своих способностей я заставил их «я» сильно уменьшиться в размерах и вытащил на свет божий все их недостатки. Я предал их, и за это они возненавидели меня.
Я на самом верху и сознаю это. Всем вокруг кажется, что я убиваю себя работой, но они не понимают, что сейчас я живу на самой вершине ясности и красоты. о существовании которой и не подозревал. Все мои составляющие настроены на работу. Днем я впитываю, а вечерами — в моменты. прежде чем провалиться в сон, — идеи фейерверком взрываются в голове. Нет в мире большего наслаждения.
Cлайд с цитатой