Я присягнула говорить правду, и правда в том, что мне нечего сказать.
— Есть способы улучшить изображение?
— Ну, могу поспорить на свидание с Колином Фарреллом.
— Я знаю его. Он смешной.
— Смешной Уилл Феррелл, дорогая. Не Колин Фаррелл.
Я присягнула говорить правду, и правда в том, что мне нечего сказать.
— Есть способы улучшить изображение?
— Ну, могу поспорить на свидание с Колином Фарреллом.
— Я знаю его. Он смешной.
— Смешной Уилл Феррелл, дорогая. Не Колин Фаррелл.
— Рост и вес.
— Боже... эээ... метр семьдесят и вес... эээ... ну, в общем-то...
— Что?
— Шестьдесят семь. И это всё мышцы.
— Мы играем с огнём, господа. ЦРУ быстро заставляет замолчать тех, кто сует нос в их дела.
— Не хочу разочаровывать тебя, но ты изучаешь жуков, слизь и какашки. Вряд ли тебя кто-нибудь закажет.
— Эй, очень многие жаждут моей смерти!
— Даже говорить ничего не буду.
— Я сдаюсь. Игрушка победила.
— Ты не смогла её собрать?
— О, детка, даже НАСА не смогли бы её собрать.
Без расследования мы не сможем установить — убийство или нет, но расследования не будет, пока доктор Бреннан не объявит, что это убийство... Пригласим философа.
— Он необъективен. Мне пришлось ему это сказать.
— Дорогая, ты слишком прямолинейна.
— Но ты же не обижаешься на прямолинейность.
— Мужчины не такие, как мы. Они ранимее, мнительнее. Но считают более хрупкими нас, и в этом наше превосходство.
— Знаешь, почему собаки любят копать?
— Потому что ищут кости.
— Потому что ищут правду!