Выпячивая страдания одной жертвы, мы забываем о страданиях масс. Приписывая вину одному злодею, мы отрицаем вину общества.
Если тебе не нравится общество, можно стать пасечником в Провансе или пасти овец на Гебридах. Это еще не повод убивать людей.
Выпячивая страдания одной жертвы, мы забываем о страданиях масс. Приписывая вину одному злодею, мы отрицаем вину общества.
Если тебе не нравится общество, можно стать пасечником в Провансе или пасти овец на Гебридах. Это еще не повод убивать людей.
Говорят, что во всяком обществе существует лишь ограниченное число личностей — все остальные лишь веселятся, живут в свое удовольствие и проникаются добрыми мыслями.
... человечество веками бьется над вопросом, почему человек совершает суицид. Что суицид является показателем аномии в обществе. Это понятие — «аномия» — ввел Дюркгейм: коротко говоря, это утрата ценностей и целей, норм поведения и нравственных рамок. Поэтому во всем мире индикатором благополучия общества является именно количество суицидов и количество убийств.
Общество нельзя винить во всем, но нельзя не винить его вообще.
Если много беспокоиться, как выглядишь в чужих глазах, можно совсем позабыть, кто ты есть.
Вот я — человек, не пригодный к тяжелому физическому труду, и забывать о том не намерен.
Личность определяется по тому обществу, к которому она принадлежит, а также по тем, к которым она принадлежать не желает.
Существует общественная память и общественное предвидение, выходящие за пределы сверхвременности отдельной личности. В сознании членов общества живет память о давно прошедшем, о предках, об историческом прошлом, и устремленность на цели, достижимые, быть может, лишь отдаленными потомками.
Жизнь отдельного индивидуума может и должна принадлежать только ему, а не обществу или коммуне, иначе он всего лишь раб. Никто не имеет права отказывать другому человеку в праве прожить жизнь так, как он хочет или силой отнимать то, что произвёл кто-то другой, потому, что это ни что иное, как воровство, чтобы жить за чужой счёт.
Я полностью в своем уме. Я осознаю, что убийство — это зло, и испытываю чувство вины, как и все остальные люди.
Я же с раннего детства на дух не переношу группового сознания. Неважно, малая при этом группа или большая...