Чтобы не было политических репрессий, должно быть абсолютное верховодство закона. Абсолютное верховодство закона в демократическом государстве определяет Конституционный суд. Он — хранитель Конституции, чтобы не было антиконституционного закона, которые были в фашистской Германии, которые принимали в Советском Союзе. Пока закон будет над политической властью, репрессий не будет.
Между добротой и политической неграмотностью, политической глупостью — три больших разницы, как говорят в Одессе.
Если в определении санкций были заложены мысли, хотя мне трудно назвать это мыслями, что нужно будет договариваться с какой-то будущей украинской властью, то это значит, что ничему не научились. С какой будущей украинской властью? Кто-то думает, что украинский народ может определить сам свою судьбу и ту власть, которую он хочет? В современной Украине? Кто-то истории не знает, не видели ни одной страны, где есть железная диктатура, где за несогласие с властью кости ломают, убивают, сажают в тюрьму? Народ при этом может что-то сделать? Все эти сказки о революции, которые делают народы, это для супер-либералов, которые ничего не знают и для гимназисток у университете. Народ никогда не делает революцию, когда против него стреляют. Это еще определил Наполеон. Он сказал: эти идиоты, которые допустили революцию. Два артиллерийских орудия — и не было бы великой революции. Что он и сделал.
Надо трезво оценивать свои силы. Надо абсолютно четко знать, а какова цель противника. И надо очень четко представлять себе, что нельзя поддаваться желаниям, иллюзиям, надеждам.
Государство не имеет право играть не по правилам. Единственная диктатура, которую я, как либерал, признаю — это диктатура закона.
Месть — это не дело государства. Государство занимается обеспечением безопасности своих граждан.
— Это как с оружием, в Швейцарии огнестрельное оружие положено иметь каждому мужчине-гражданину, а также разрешено применять его для самообороны. Как итог – в Швейцарии самое высокое количество смертей от огнестрельного оружия, но при этом самый низкий показатель преступлений. Всё потому, что большинство убийств происходит во время самообороны. Никто не выбегает с пистолетом на улицу, чтобы пострелять в прохожих ради веселья. В остальных же странах правительство во всё горло кричат о том, что оружие опасно, обычным людям его нельзя давать в руки, ибо они дурные и тут же устроят массовую бойню. Но ведь глупость же, террористу нужны безоружные жертвы. Или что, полицейский, которому дали в руки пистолет, тут же бежит убивать всех направо и налево? А он ведь такой же человек, как общество и служит закону. Преступникам же плевать на закон, они уже преступники и при любых законах раздобудут оружие. Только вот если в Швейцарии или в Израиле вора, забравшегося в дом, попросту убьют хозяева дома при самообороне, оставшись в живыми и с имуществом, то вот остальные люди или пацифисты, которые оружия не имеют, рискуют своей жизнью, здоровьем и имуществом.
Вы не подходите серьёзно к вопросу: а что это была за история, какова была история вашей страны пять лет назад, десять лет назад. Подгоняете её под идеологию или под пропаганду. Конечно, вы не будете знать правду. Человеческую жизнь в России обесценил не Сталин, а крепостное право и все царские режимы. Сталин сформировался в конце Первой мировой войны. Никто тогда не ценил человеческую жизнь. Под Верденом за что миллион человек погиб? Почему эта война началась, во имя чего? Миллионы погибали со всех сторон. И для людей, которые выросли в этой атмосфере, возмужали, война была нормой. Всегда самое большое насилие случается после войны, когда живые солдаты возвращаются домой — во всей истории, во всех странах. Когда люди, в основном, молодые, привыкают к праву совершенно спокойно лишать жизни других людей или жертвовать жизнью своих товарищей.
Нет ни в моем лексиконе, ни в практике такого понятия для оценки политиков «симпатичен», «какие-то чувства я к ним испытываю»... У меня нет чувств к политикам. Чувства я сохраняю совершенно для других вещей, которые к политике не относятся. Политика надо оценивать по тому, что он делает.
Американцы знают историю еще хуже, чем географию. А понимают в ней еще меньше. История и Соединенные Штаты — это две вещи, которые никогда и нигде не встречаются.
Cлайд с цитатой