— Что у него в глазах?
— Личинки.
— Круто.
— Что у него в глазах?
— Личинки.
— Круто.
— Она сказала, что Вы ловите от этого кайф.
— А я сказал «опасно», и Вы уже здесь.
— Ну что ж...
— Да... Знаешь, я не могу придумать, что сказать.
— Ну, да. Я тоже.
— Игра окончена. Это всё.
— Игра не бывает окончена, Джон. Просто на поле выходят новые игроки. Увы. «Не важно, восточный ветер заберёт всех».
— Что это?
— Сказка, которую брат рассказывал мне в детстве. «Восточный ветер — ужасная сила, сметающая всё на своём пути. Он выискивает ничтожных и сдувает их с земли». Речь шла обо мне.
— Класс.
— Да, добрый у меня братец.
— Так что с тобой будет? Куда тебя отправляют?
— На какое-то задание в Восточную Европу.
— Надолго?
— На полгода. Брат так полагает. А он не ошибается.
— А что потом?
— Кто знает...
— Как протекает отцовство?
— О, чудесно. Потрясающе. Да, волшебно.
— Поспать удаётся?
— Увы.
— Да уж. Быть на побегушках у требовательного ребёнка, вставать в любое время по его капризу... Непривычно, наверное?
— К чему он?
— Вы же знаете. Вечно за ними убираешь, гладишь по головке...
— Это что, прикол?
— ... И ни слова благодарности. Они даже лица людей не различают.
— Вы шутите, да?
— А ты всё твердишь: «Умница. Ты у нас умница»...
— Это обо мне?
— ... И меняешь подгузники.
— Да уж, без этого никак.
— Не улавливаю.
— Врежь мне по лицу.
— Врезать тебе?
— Меня что, плохо слышно?
— Я всегда слышу «врежь мне», когда ты говоришь, но обычно это подтекст, не более...
— Что думаешь о водителе?
— Он идиот. Вообразил, что его могут подозревать.
— Я считаю его подозреваемым!
— Согласишься быть крестным?
— Бог — это нелепый вымысел неадекватных людей, возлагающих всю ответственность на невидимого волшебного друга.
— Там будет торт. Так что?
— Я подумаю.
— Ну как твоё изгнание, братец?
— Я отсутствую всего четыре минуты.
— Я надеюсь, ты усвоил урок?
Горе парализует, любовь — мотиватор куда серьезнее.
Вот что нужно, когда скармливаешь большую ложь — сдобрить ее правдой, чтобы было более съедобно.
— Ты прекратил расследование стрельбы в её доме?
— Увы, мы не можем ничего делать, пока у неё фотографии. У нас связаны руки!
— Ей бы понравились твои слова.