Я созерцаю жизнь со дна колодца. Здесь солнца нет. А есть на свете солнце?
Интереснейший случай – стая мосек заблокировала слона. Что остаётся элефанту? Топтать, давить, плющить обнаглевших шавок.
Я созерцаю жизнь со дна колодца. Здесь солнца нет. А есть на свете солнце?
Интереснейший случай – стая мосек заблокировала слона. Что остаётся элефанту? Топтать, давить, плющить обнаглевших шавок.
Мы все хотим куда-нибудь уехать. Даже Бройлер утверждает, что здесь жить нельзя. Ещё он уверен, что мы живём в аду. Но Бройлер — ненормальный. Нет никакого ада. Потому что в аду, нам поп в детдоме рассказывал, тепло и порядок, все черти подчиняются Сатане и каждый грешник получает по заслугам. А у нас разве так? У нас, чем ты больше грешник, тем ты лучше живёшь. Поэтому мы и хотим уехать туда, где всё не так. Но для этого нужны деньги.
Самый простой способ добыть еду – купить её. Но для этого нужны деньги.
История России движется не по спирали. Весь мир вот по спирали, а мы своим путём. Мы — по кругу. Рассвет, обед, закат – и полночь, чёрная, как могила. Отпели казненных – и опять рассвет. Важно, что бы наши дети это знали. А форма подачи – она тут не так важна.
И где же ты? И заберёшь ли солнце,
Забытое тобою в моём сердце?
Самый простой способ добыть еду – купить её. Но для этого нужны деньги.
Легко скользить вниз, подниматься вверх — это труд.
Солнце — жизни Божественный эликсир!
А уж насколько я люблю солнце ранней весной — нет подходящих слов ни в одном из человеческих языков, чтобы описать мою страсть к этому светилу.
Жизнь — это море. Греешься на солнце сегодня, и разбиваешься о скалы завтра. Мужчиной тебя делает то, как ты реагируешь на удары судьбы.