Она вымоет кисть, подсушит лист…
На рисунке – россыпь из звёзд.
Отдохнула? Наплакалась? Соберись!
Не откладывай свой вопрос,
Раскопай, на ладонь положи печаль,
Её выслушай, рассмотри.
К другу старому на денёк поезжай,
Выспись крепко, себя встряхни.
Душу выбели, сердцу верни покой,
У природы выпроси сил,
Чтоб никто не смог заразить тоской,
О чём бы он ни спросил.
— Если у меня есть шелковый платок, я могу повязать его вокруг шеи и унести с собой, — сказал он. — Если у меня есть цветок, я могу его сорвать и унести с собой. А ты ведь не можешь забрать звезды!
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне,
словно древний аромат в моей душе,
исчезающий
в туманном мираже,
словно краски
осыпающихся роз,
словно горечь
от невыплаканных слез
о любви, что там,
на грани временной,
заблудилась
и не встретилась со мной...
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне.
Он надел зеленую бархатную перчатку и помахал с высоты своему другу. Сергей, глядя на ночное московское небо, вдруг увидел всполохи изумрудного северного сияния. Он засмеялся и тоже помахал звездам, как будто своим старым добрым знакомым.
В ночи,
Среди миллиардов звезд одна лишь взирает на меня.
Среди миллиарда людей только я обращаю свой взор на нее.
Для нас не важно время, место и пространство.
Ты тепла лишь со мной. Вся нежность лишь тебе.
Мы встретимся вновь?
Где Бермуды и Карибы омывает пенный вал,
Где под сенью апельсина ряд домишек белых встал,
Там прохладными волнами обдают лицо, как в шквал,
Быстрокрылые пассаты.
Где забористое пиво и янтарное вино,
Зажигательные танцы с крепкой шуткой заодно,
Там на мачтах надувают парусины полотно
Быстрокрылые пассаты.
Где рассыпаны по небу мириады звёздных стай
И, сплетясь ветвями, пальмы нежно шепчут: «Засыпай!»,
Там зовут меня и манят в благодатный этот край
Быстрокрылые пассаты.
Глупо – бояться, что дружба кого-то поранит
В мире, где нежности нужно зачем-то стыдиться.
Стыдно – не радовать сердце святыми дарами:
Пусть оно взмоет от нежности вольною птицей.
Пусть оно бьётся быстрее, согретое светом.
Нежность – не слабость, мой друг, а огромная сила.
Ты не накладывай строго на чувственность вето:
Чувствовать сердце чужое – поверь мне, не стыдно.
Когда я слушал ученого астронома
И он выводил предо мною целые столбцы мудрых цифр
И показывал небесные карты, диаграммы для измерения
звёзд,
Я сидел в аудитории и слушал его, и все рукоплескали ему,
Но скоро — я и сам не пойму отчего — мне стало так нудно и
скучно,
И как я был счастлив, когда выскользнул прочь и в полном
молчании зашагал одинокий
Среди влажной таинственной ночи
И взглядывал порою на звезды.
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне,
словно древний аромат в моей душе,
исчезающий
в туманном мираже,
словно краски
осыпающихся роз,
словно горечь
от невыплаканных слез
о любви, что там,
на грани временной,
заблудилась
и не встретилась со мной...
Что-то смутное печалит душу мне:
то приснится, то забудется во сне.
Последний луч за кровлей тихо сгинул,
В душе, как месяц, всходит лик тоски,
А вечер уж жаровню опрокинул
И по небу рассыпал угольки.
Бывает, и дождь-то льет, и буря-то воет, и в такой вот ненастный день найдет беспричинная радость, и ходишь, ходишь, боишься ее расплескать. Встанешь, бывает, смотришь прямо перед собой, потом вдруг тихонько засмеешься и оглядишься. О чем тогда думаешь? Да хоть о чистом стекле окна, о лучике на стекле, о ручье, что виден в это окно, а может, и о синей прорехе в облаках. И ничего-то больше не нужно. А в другой раз даже и что-нибудь необычайное не выведет из тихого, угнетенного состояния духа, и в бальной зале можно сидеть уныло, не заражаясь общим весельем. Потому что источник и радостей наших, и печалей в нас же самих.
Cлайд с цитатой