А впрочем, что ж, на свете нет чудес:
Как волка ни корми, он смотрит в лес.
А впрочем, что ж, на свете нет чудес:
Как волка ни корми, он смотрит в лес.
Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
Которые торопимся давать.
И мы живем не чем-нибудь одним,
А сменой увлечений жить хотим.
Мы откармливаем животных, чтобы откормить себя, а себя для червей. Жирный король и тощий бедняк — только различные кушанья, два блюда для одного стола. Этим все кончается. Дело возможное — удить червяком, который ел короля, и скушать потом рыбу, проглотившую червяка.
Можно улыбаться, улыбаться и быть подлецом.
(Можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом…)
Он, как и многие, того же разбора, в которых влюблен пустой век, поймали только наружность разговора, род шипучего газа, вылетающего посреди глупейших суждений, а коснись их для опыта — и пузыри исчезли.
Истлевшим Цезарем от стужи заделывают дом снаружи. Пред кем весь мир лежал в пыли, торчит затычкою в щели.