У меня нет интереса к литературе, литература — это я сам, это моя плоть и кровь, и быть другим я не могу.
Когда я не пишу, я чувствую только усталость, печаль и тяжесть на душе; когда пишу, меня терзает беспокойство и страх.
У меня нет интереса к литературе, литература — это я сам, это моя плоть и кровь, и быть другим я не могу.
Когда я не пишу, я чувствую только усталость, печаль и тяжесть на душе; когда пишу, меня терзает беспокойство и страх.
К некоторым книгам я не позволяю прикасаться даже самым близким. Чтобы случайно не поверили их лжи.
По воскресеньям мне было очень одиноко и скучно. Держаться мне помогали только книги.
Будь я посторонним человеком, наблюдавшим за мной и за течением моей жизни, я должен был бы сказать, что все должно окончиться безрезультатно, растратиться в беспрестанных сомнениях, изобретательных лишь в самоистязании. Но, как лицо заинтересованное, я — живу надеждой.
Книги и пьесы помогли мне разобраться в самом себе и в окружающем мире, произошёл какой-то сдвиг, я стал серьёзнее.
Магазин был моим домом и моей работой одновременно. Он был для меня гораздо лучшей школой, нежели обычная общеобразовательная, а позднее стал моим личным университетом.
По воскресеньям мне было очень одиноко и скучно. Держаться мне помогали только книги.