— О, какие милые! Разве они не славные?
— Они могут славненько тебя утопить.
— О, какие милые! Разве они не славные?
— Они могут славненько тебя утопить.
— Летим со мной туда, где ты никогда не станешь взрослой.
— Никогда – это очень долго.
— Ты растение?
— Нет.
— Ты минерал?
— Нет.
— Человек?
— Да.
— Мужчина?
— Нет!
— Мальчик?
— Да!
— Обыкновенный?
— Нет!
— Волшебный?
— Да. Сдаешься? Я... я...
— ... мертвец.
Гораздо проще заставить людей что-то ненавидеть, чем заставить поверить во что-то.
(Люди куда охотнее разделяют ненависть к чему-то, чем веру.)
Мама, настоящая мама, это самый замечательный человек в мире. Она — тот ангельский голос, которой желает вам спокойной ночи, целует вас в лоб, шепчет сквозь сон. Шепчет сквозь сон. Ваша мама и моя.
В этом мире я король. Уйти отсюда можно только с моего разрешения. И если в прошлый раз тебе удалось выбраться, значит я так захотел.
Через пару дней ты спасёшь какую-нибудь другую девочку из странной бездны и забудешь обо мне.
— А знаешь, старушка, — сказал Питер, греясь у камина и глядя на Венди, вертевшую в руках чулок с огромной дыркой на пятке, — нет ничего приятнее на свете, чем сидеть вечерком у огня в кругу своей семьи, наслаждаясь заслуженным отдыхом!