Всё, что исходит от хорошенькой женщины, не может меня рассердить.
Можно ли любить женщину и не уважать её, обожать и не доверять, сходить от неё с ума, несколько не восхищаясь? Ещё как можно! Так даже удобнее, так даже лучше.
Всё, что исходит от хорошенькой женщины, не может меня рассердить.
Можно ли любить женщину и не уважать её, обожать и не доверять, сходить от неё с ума, несколько не восхищаясь? Ещё как можно! Так даже удобнее, так даже лучше.
Любую женщину можно назвать «невозможной», пока с ней не переспишь. Все невозможные, каждая на свой лад.
... я люблю людей естественных, тех, которые не пытаются выказать себя иными, чем они есть на самом деле. Это включает ум, определенную форму внутреннего счастья и определённую доброту. Я очень, очень люблю добрых людей.
Люди порой платят страшную цену за свою меркантильность: они несчастны, даже если скрывают это и на людях держат лицо. Я хочу рядом с мужчиной чувствовать себя настоящей женщиной. Ненавижу выражение «сильные женщины». Моя покойная бабулечка всегда говорила мудрую фразу: «Сильных женщин не бывает, сильными они становятся от безысходности». Для меня важно, чтобы меня любили со всеми моими капризами, рыданиями и взбрыками. Поэтому я вовсе не сильная женщина, постоянно плачу.
... Увы, редко какую шутку я мог ей повторить: настолько у нас было разное чувство юмора. Точнее, я не воспринимал её юмора, а мои шутки просто приводили её в бешенство.
Это как раз те детали — неудачно подобранный туалет, небольшой изъян зубов, волшебная обыденность души, — что делают женщину по— настоящему живой. Женщины на афишах или в журналах мод, на которых сейчас все стремятся походить, непривлекательны, поскольку они не настоящие, а лишь сумма абстрактных предписаний. Они рождены кибернетической машиной, а не человеческой плотью!
Возможно, любовь иной раз можно определить как желание делиться всем только с одним человеком.