Вечная весна в одиночной камере...
Сквозь блики ярких призм, вижу счастье идеализм,
И кажется что счастье есть, там где меня нет,
И как мне разыскать ответ, если в сердце лишь зимний след,
И весна живет только раз каждый год.
Вечная весна в одиночной камере...
Сквозь блики ярких призм, вижу счастье идеализм,
И кажется что счастье есть, там где меня нет,
И как мне разыскать ответ, если в сердце лишь зимний след,
И весна живет только раз каждый год.
Это не тот апрель, май не тот,
Уже который год, подряд всё одно и тоже,
И потому, может, ветер не целует, а гложет лицо,
И если даже я пропаду, то никто не заметит пропажи,
Никто, кроме той, что пропала со мной,
Мы стерли имена, дай нам новые, весна.
Только если весна отогревает сердце нам ото сна,
Словно фантастические цветы, распускаются в глубине души,
Если бы только весна в миг не растворялась, а во мне жила всегда,
Никогда улыбка твоя не отвернулась от моего лица.
До тепла дожили,
На год постарели.
Пыль автомобили
Гонят по апрелю.
Беды нас трепали,
Чувства жгли.
Воробьи купались в пыли.
Как хорошо, что вспыхнут снова эти
Цветы в полях под небом голубым!
Как хорошо, что ты живешь на свете
И красишь мир присутствием своим.
— Доводится вам бывать в деревне, ходить босиком?
— К сожалению, только на даче. Когда приезжаю на дачу, захлопываю калитку и забываю, кто я и что я. Хожу босиком, в драных джинсах, не смотрюсь в зеркало — отдыхаю на природе. Я люблю запах весенней земли. Когда растает лед, начинает припекать солнце, от земли идет пар. Это запах моего детства...
На наших глазах исчезают потери,
Душа выпускает скопившийся страх,
Я слышу шаги, открываются двери,
И смерть исчезает на наших глазах,
На наших глазах...
И наши души — коридорами для пришлой боли всех людей. Мы плачем полночью за шторами, мы память людных площадей времен тоски, времен отчаянья, не достучавшейся весны, времен утробного молчания всей изувеченной страны.
Это должен быть самый первый теплый день: когда он придет, ты узнаешь, с самого утра понятно – сегодня.