Мне нравятся древние камни. Улицы, прочерченные шпагами конкистадоров; церкви, вросшие в землю, просевшие крыши — всё это напоминает мне, что я молод.
Я поглядел в окно на большой темнеющий город — одному жить в таком особенно невыносимо.
Мне нравятся древние камни. Улицы, прочерченные шпагами конкистадоров; церкви, вросшие в землю, просевшие крыши — всё это напоминает мне, что я молод.
Я поглядел в окно на большой темнеющий город — одному жить в таком особенно невыносимо.
— Папа, почему не слышно сверчков?
— Их здесь нет, сынок. В городе все звуки принадлежат человеку.
В семнадцать лет я покинула дом и уехала в Сидней. Там выучилась как прокормить себя — ценнейшей, мой мальчик, из всех наук.
— Знаешь, что объединяет всех гениев? — спросил я.
— Что?
— Плохой характер. Все великие — невыносимые, сложные люди.
Клариса поразмышляла и решила продать всё ценное, что имела; оставить в каждом дне по кусочку богатства, чтобы пройти по своей дороге до места, где ей предназначено остановиться.
— Ты же застыл в безделье, словно несёшь на себе скорпиона. Чтобы пережить настоящую бурю, сынок, нужно хоть что-нибудь делать.
Арне сел в гамаке.
— Что делать?
— Жить, строить планы, жениться, мечтать о доме… Лёжа в гамаке, ты дождёшься лишь непогоды.
Не понимаю, почему вы не любите ураганы? Да, после них ничто не остаётся прежним, но ведь именно для этого их кто-то придумал.
Я не стесняюсь своего города, я в нём прожил всю жизнь, в нём же, скорее всего, умру…