— Знаешь, что объединяет всех гениев? — спросил я.
— Что?
— Плохой характер. Все великие — невыносимые, сложные люди.
— Знаешь, что объединяет всех гениев? — спросил я.
— Что?
— Плохой характер. Все великие — невыносимые, сложные люди.
Человеку для рассудка вредно семь дней в неделю чувствовать себя творцом своей жизни.
«Чего ждёшь? — ствол старого можжевельника скрипел голосами предков. — Птицы несут яйца. Семена дают новые стебли. Всё, что живёт на этой планете, должно плодиться». Селесте зажала уши краями подушки.
Дождь, ветер, солнце точат известняк, делают его меньше. Человека точат страдания и старые раны, которым он сам не даёт затянуться.
Что я делаю в этом доме, если здесь уже есть хозяйка? Она не подозревает, что я всю жизнь искала её Рикардо; его черничные глаза, улыбку школьника, наказанного за проделки. Даже родинка на его правой щеке — зеркальное отражение той, что у меня на левой…
Представляла, как она будет разносить путникам в глиняных чашках тёплую цветочную воду; как женщины постелют им на земле солому, дадут по вышитому одеялу, а там ночь… и всё может случиться. Всё может случиться, когда рядом Тот самый.
Я поглядел в окно на большой темнеющий город — одному жить в таком особенно невыносимо.
Женщина села в любимое кресло и сразу почувствовала себя зажатой между пыльным ковром и забитым вещами шкафом. Раздвинуть стены, как обычно, помог телевизор.
В домах не запирают дверей, не загораживают тряпками окна. Богатства не прячут, оно у всех одинаковое — дети.
Когда в новый дом привезли эти коробки, снаружи они были без вмятин. Потом мы их открыли… Никогда не забуду, как ты рыдала. Внутри вместо фарфора и хрусталя оказались осколки. Так и мы с мужем, как те коробки: внутри всё поколото, хотя снаружи всё точно так же.